Увидев перевернувшийся возок, уцелевшие монахи-воины повернули назад. Они попытались оторваться, погнав коней через заросшую камышом и ивами прибрежную топь. За ними устремилось большинство всадников, выехавших из города. Остальные гвардейцы приближались к месту падения кареты вслед за единственным монахом-воином, который остался верен своему господину.
Всадник подскакал к месту падения кареты, спешился и бросился к раздолбанной колымаге, уже наполовину ушедшей в воду. Он не сразу заметил Катберта, который, с трудом двигаясь в намокшем подряснике, шарил руками по дну и, сидя в мутной взбаламученной воде, искал выпавшее при падении оружие.
Заметив его, адепт ордена Фавела ринулся на бывшего монарха, выхватив огромный двуручный меч. Катберт чудом увернулся от первого удара, меч погрузился в воду и вышел из нее, почти не поднимая брызг. От второго удара Катберта спасла отвалившаяся дверь кареты, ставшая орудием в руках Грифонхата.
Внутри кареты раздался хрип, сиплое бульканье, и над краем двери показалась фигура архиепископа Лоинса. С окровавленной головой, в изодранной парадной рясе, с острым серебряным лезвием в руке, он оперся на край кареты и, перевалив его, рухнул в воду. Катберт сделал пару шажков назад, мелкие волны уже качали его тело — он зашел в воду слишком глубоко. Монах-воин приближался, его меч был направлен прямо в грудь бывшего короля. Лоинс выбрался из разбитой кареты и, громко шлепая по воде, побрел к берегу.
Над маленьким обрывом тихо ходили две лошади, над ними жужжал рой мух. Жара. Архиепископ подтянулся, ухватившись за свисающие в воду ивовые ветви. Он одной ногой встал на берег, глянул вперед, замер и затем со стоном выронил меч, который медленно сполз в мутную воду. Для Катберта мир замер. Стрекозы над водой, разбегающиеся водомерки, рыбки, Лоинс на берегу, кони над обрывом, яркое солнце над головой — все это слилось в сплошной туман. Он видел лишь монаха-воина — парня лет двадцати пяти, мощного, в плотной блестящей кольчуге, поднявшего меч и готовящегося нанести последний удар. На Грифонхата руку поднял, так просто, и присяга не останавливает их…
Катберт продолжал медленно отступать в воду, но это было очень трудно — плавать он не умел. Наконец, выйдя из какого-то ступора, будто справившись с собой, монах-воин коротким и четким движением вздернул меч и направил колотый удар в грудь Катберта. Но удара не получилось. Меч остановился в воздухе в паре дюймов от цели, задрожал и выпал из рук. Монах-воин пытался что-то сказать, но его губы лишь беззвучно шелестели, а затем тонкая красная струйка потекла вниз от уголка рта. Рыцарь рухнул вперед, подняв волны и брызги, чуть было не скрывшие Катберта с головой. Когда брат короля все-таки выплыл и смог коснуться ногами дна, он увидел разбитые латы, вспоротые черным арбалетным болтом.