— Да эту махину давно пора пустить на металлолом! Она только будет мешать процессу разоружения.
— Разоружение — это хорошая идея, — заметил Генри Лодж. — Но нам пока что высшее руководство не давало на нее отмашки. Это не так просто, как кажется. Вот, скажем, что вы в случае разоружения намерены делать с вашими многочисленными подводными лодками?
— Сейчас мы их уже начинаем приспосабливать для лова селедки, — бодро ответил Хрущев и начал в шутливой форме импровизировать о методах ловли селедки с субмарин.
Вернувшись в Москву, Хрущев получил новые сигналы того, что правительство Эйзенхауэра продолжает линию гонки ракетно-ядерного потенциала и усиливает воздушную разведку. Американский президент надеялся, что самолеты-разведчики нового типа У-2, летающие на большой высоте, в 21–22 км, будут недостижимы для русских систем противовоздушной обороны. Ален Даллес и Ричард Бисселл, курировавшие в ЦРУ программу полетов У-2, настаивали на том, чтобы разведывательные полеты не прекращались. Они, в частности, разработали ОПЕРАЦИЮ «БОЛЬШОЙ ВЗЛОМ», которая предполагала вылет самолета-разведчика с территории Пакистана, пролет над Свердловском (нынешний Екатеринбург), Плесецком (ракетная база Союза в тысяче километрах от Москвы к северу) и приземление на аэродроме Боде в Норвегии. В день празднования Всемирного дня трудящихся, 1 мая 1960 года, Хрущеву, направлявшемуся на парад, доложили о появлении в небе самолета, который собирается пересечь границу Союза, и лидер Политбюро заявил: «Этих наглецов надо проучить! Не сможете его сбить — полетят ваши погоны!»
Когда высотный самолет-разведчик У-2 Фрэнсиса Гэри Пауэрса достиг Свердловска (Екатеринбурга), местное командование распорядилось поднять в воздух высотный перехватчик, стоявший на близлежащей базе ВВС Кольцово, причем прилетевший туда по какому-то особому поводу, не по линии боевого дежурства. Пилот высотного самолета Т-13, капитан Игорь Ментюков, в парадной форме стоял на остановке и ждал автобус, и тут к нему подлетел автомобиль с военными номерами, и летчика отвезли обратно на базу. Ни высотного костюма, ни кислородной маски при самолете не оказалось, и на высоте в двадцать километров Ментюков почувствовал, что задыхается, и, не догнав Пауэрса, вернулся на базу.
Не столь повезло старшему лейтенанту Сергею Сафронову. Его МиГ-19, идущий на перехват к Пауэрсу, был сбит ракетой ПВО, предназначенной для Пауэрса (см. Уильям Таубман, «Никита Хрущев», серия ЖЗЛ, М., 2008, см. с. 484, издано под ред. акад. РАН А.А. Фурсенко, перевод с англ. по изданию William Taubman, «Khrushchev, the man and his era», London, 2003). И это спасло жизнь Пауэрсу! Ракета, сдетонировав, взрывной волной развалила на части самолет Пауэрса так, что летчик остался жив. Эпизод сУ-2 над Свердловском был одной из первых боевых ситуаций, когда новая советская система ПВО была применена на практике. Хотя ЦРУ было убеждено, что при крушении У-2 пилот выжить не может, летчик Пауэрс умудрился на парашюте с высоты в 20 км благополучно приземлиться на территории советского колхоза. Оправившись от изумления, колхозники препроводили его в КГБ. Пленение пилота должно было стать катастрофой для Дуайта Эйзенхауэра. Когда командующий ВВС Союза, маршал Сергей Бирюзов, без парадного костюма стремительно взбежал на трибуну мавзолея и протиснулся к Хрущеву, начав что-то ему говорить шепотом, то иностранные дипломаты поняли, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Выслушав Бирюзова, Хрущев не удержался от радости и прямо в микрофон бросил, так, что вся площадь услышала: «Отлично сработано!»