Итак, на первой встрече с маршалом Бирюзовым помимо меня присутствовал Рауль Кастро. Мы сказали, что нам необходимо обдумать советское предложение. Позже мы встретились в расширенном составе — Рауль, Че Гевара, руководитель кубинской компартии Блас Рока, президент Дортиков и я. Все присутствующие понимали, что не было другой альтернативы, кроме как просто принять это предложение. Но мы не боялись вторжения и готовы были отдать жизнь и свободу своей Родины.
После окончания встречи мы сообщили, что принимаем предложение Советского Союза. Мы говорили о воинских частях, стрелковом и артиллерийском вооружении, но о стратегических ракетах речь не шла. Я сказал, что все должно быть сделано в строгом соответствии с законом и что необходимо закрепить наше соглашение подписанием договора.
Совет обороны Союза принял предварительное решение и поставил соответствующую задачу своему военному ведомству 24 мая 1962 года. Президиум ЦК КПСС утвердил это решение 29 мая. Затем 10 июня на Кубу прибыли представители Советского Союза. Президиум ЦК КПСС принял решение о начале переброски советских войск. 26 июля 1962 года я официально заявил о принятии мер по предотвращению вторжения на Кубу со стороны США. Это было необходимо, потому что скрыть подготовительные мероприятия по приему советских войск было невозможно. В течение всего времени кризиса мы строго выполняли все возложенные на нас обязательства.
Еще раз повторю, какое уважение мы испытывали к Никите Хрущеву. Он имел огромный опыт, он первым поднял вопрос о культе личности Сталина, при нем в космос полетел первый в мире искусственный спутник Земли и первый человек, а также не следует забывать о том, что он встал у руля страны в очень тяжелый для нее период. И он вселил надежду в свой народ! Очень жаль, что он так мало правил Советской страной».