А между тем до выхода в поиск оставались считанные часы. Надо было получить инструктаж у начальника разведки или начальника штаба полка, подобрать людей и хорошо подготовиться к выполнению задания.
И вот в землянке собрались шесть бойцов, назначенные в поиск. При тусклом свете коптилки, сделанной из гильзы малокалиберного снаряда, они готовили оружие и снаряжение, а я присматривался к разведчикам, стараясь угадать, кто и как будет действовать в поиске. Надо сказать, что я не был брошен один в пучину волн — лейтенант Марков, временно исполнявший обязанности командира взвода пешей разведки, и его заместитель старшина Бугаев почти все хлопоты по подготовке людей к поиску взяли на себя, многое успели подсказать и посоветовать. Мы познакомились, как говорится, между делом, всего за два часа до выхода к вражеским позициям, познакомились, лишь представившись друг другу, но за это время и за те часы, что вместе были в разведке, успели особенно сблизиться и сродниться. Марков — такой же юный лейтенант, как и я, невысокий, русоволосый, запомнился воспаленными от постоянного недосыпания глазами и добрым, немного виноватым взглядом. До того дня он временно исполнял обязанности командира взвода разведки, не все у него получалось как надо, наверное поэтому и терзался чувством вины. По отношению ко мне Марков проявил трогательную предупредительность и заботу. За считанные часы до выхода в поиск успел передать весь, пусть и небогатый, но свой, личный опыт разведчика.
Бугаев, степенный в движениях, широкоплечий, крепкий мужчина с волевым лицом, был старше нас. Уверенный в успешном исходе поиска, он, успокаивая меня, говорил:
— Не волнуйся, лейтенант, все будет как надо: и фрица возьмем, и задачу выполним.
Готовность к поиску проверял заместитель начальника штаба полка старший лейтенант А. Лебединцев. Совсем недавно он еще был начальником разведки, должность эта оставалась вакантной, и Лебединцеву приходилось «шефствовать» над полковыми разведчиками. С тех пор между нами завязалась дружба, окрепшая и закалившаяся в боях.
Чуткость и забота Маркова, уверенность Бугаева, подробный инструктаж и теплое напутствие командира полка сделали свое дело: я проникся уверенностью в успехе поиска, командовал твердо и решительно, хотя, безусловно, отсутствие опыта, дефицит времени при подготовке и очень сложная обстановка, в которой пришлось действовать, продолжали тревожить...
В 23.00 мы вышли на нейтральную полосу. Двигались цепью, по-пластунски. Я — в центре, справа от меня — рядовой Жиленко и старшина Бугаев, слева — Марков и двое других разведчиков. В черном небе то и дело загорались осветительные ракеты, заставляя нас останавливаться и вжиматься в землю. Нейтральную полосу шириной примерно 400 метров преодолевали около двух часов, зато до первой траншеи немцев добрались незамеченными.