И они все застыли в изумлении, в неожиданности, но один из них сделал резкий скачок в сторону от костра, к лесу. Я, не успев прицелиться, выстрелил в него из верного своего нагана. Он почти исчез в темноте.
Я побежал за ним. У него было преимущество: он был в темноте — я шел от костра на него. Но я тогда об этом не думал. Главное — не упустить. Главное — не дать ему уйти.
— Сдайся, и ты будешь жить! — крикнул я.
Но в ответ получил дикую ругань, и выстрел едва не ожег меня своей близостью.
На вспышку выстрела я выпустил один за другим три патрона.
Ответа не последовало.
Я прошел вперед.
В пяти шагах от меня лежало еще теплое тело. Человек был мертв.
Десять пленных были живы. Всего, значит, мы захватили за сутки двадцать человек. Их надо было отправить в тыл, в Реболы, куда уже должна была прибыть часть южной колонны.
— Ночевать будем здесь, — объявил нам Антикайнен с веселой усмешкой. — Можете заваривать в котелке весь ваш чай. В Кимас-озере получим новый, а до него всего лишь четырнадцать верст.
И мы расположились на последнюю нашу ночевку перед решительным боем. Может быть, последнюю ночевку для большинства из нас.
Костры горели ярко — я никогда не видал таких ярких костров, как в ту ночь. Я у костра отчерчивал сегодняшний путь на карте, когда Суси встал и пошел от рыбачьих хижин.
— Куда он? — спросил я у сидевшего рядом со мной Хейконена.
— Завтра утром — решающая операция. Товарищ Суси сам пошел в разведку.
Пленный сынок торговца из Финляндии тем временем совсем разошелся:
— Зачем я пошел в армию и сюда в Карелию? А потому, что с детства еще очень люблю командовать, я хочу офицером стать.
Другой пленный — студент — смотрел на краснобая с нескрываемым презрением.
— На нашу голову офицером стать захотел! — хмуро вставил пленный, мобилизованный лахтарями, уроженец Конец-острова.
— Тоже человек! — сказал бородач, обращаясь к Тойво. — Неделю назад, когда некоторые ребята наши сказали, что не хотят драться с красными, как собака, перед строем забегал, маузер вытащил и вопил: «Всех расстреляю!»
Сын торговца, слушая эти слова, даже съежился немного.
— Макарьев из Кимас-озера вышел вперед и сказал ему, — продолжал мобилизованный: — «Стреляй, коли рука не дрогнет! Много ль перестреляешь! Слышали мы выстрелы и сами готовы стрелять, когда потребуется!» Так тот тип, которого он убил, — пленный кивнул головой в мою сторону, — на месте Макарьева пристрелил. Вот как!..
— Так ты, может быть, к нам в Петроград на командные курсы поступишь? У нас на командиров обучают, — спокойно спросил Тойво.