— Сереж, я тоже ничего не понимаю, — девушка подошла к самому потоку. — Фу… — выдохнула облегченно и радостно. — Нам показалось!
Каменная речка. Вот что! Все остальное было вполне натуральным — небо, трава, кувшинки, только вместо воды немыслимым голубым сиянием светились камни. Вблизи — черно-серые, с беловатым сизым налетом на идеально обточенных боках, влажно отсверкивающие на солнце.
— Слушай, — Сергей недоуменно крутил головой. — Никогда не видел такого оптического эффекта!
— Эффекта или обмана? — уточнила Ольга.
— Пожалуй, и того, и другого… Пошли назад?
— Погоди. — Ольга погладила ближний голыш.
Камешек был шершавым и… влажным! Даже не влажным, а мокрым… Словно только что вытащенным из воды… Они сходят с ума? Или за те несколько минут, что спускались со скалы, таинственная голубая речка ушла под землю?
Оля шагнула в середину ручейка. Присела. Между блестящими камнями в крошечных луночках разноцветного мелкого песка стояла вода. Ее было немного, так, капельки, как будто только что ручеек пропустили через мелкое сито. Он и вытек, а остатки влаги солнце еще просто не успело высушить.
— Серега, пойдем отсюда! — резко поднялась Ольга. Отчего-то ей стало страшно. Даже не страшно — жутко. Среди этой нереальной яркой красоты и абсолютного безмолвия они, люди, представлялись совершенно лишними!
Взобравшись на скалу, телевизионщики, не сговариваясь, обернулись. Внизу, между скал, светилась праздничной голубизной и снова призывно шумела колдовская речка. Солнце бликовало на воде, меняя цвета в зависимости от движения быстрых струй. По всей длине речки то тут, то там вспыхивали яркие праздничные радуги.
— Оль, ты что-нибудь понимаешь? — растерянно выговорил оператор.
Девушка лишь качнула головой.
* * *
Точно тем же путем, каким пришли сюда, по тем же самым валунам журналисты поднялись обратно. К той же самой гранитной верхушке. Но почему-то вышли не к каменному домику, а на совершенно другую площадку. Округлую, просторную, ровную, сплошь заросшую плотным серо-зеленым мхом. Вернее, так показалось поначалу, что сплошь. То там, то сям на меховой подстилке виднелись розово-кирпичные овальные залысины, как будто болезненные лишаи на мохнатой шкуре животного.
Рощин уже объяснял им, что это такое — выходы радона, того самого радиоактивного газа, который всегда соседствует с сейдами. Радоновые копытца, как сразу окрестила их Ольга, наравне с теплыми сейдами, не обмерзали зимой, на них не задерживался снег, даже в самый лютый буран. Красноватые проплешины шли по мху правильной округлой цепочкой. Пройдя строго по ним, девушка обнаружила, что замкнула правильный, как циркулем вычерченный круг. Типа того, каменного, только раза в три больше.