На этой глубине из-за сильного волнения на поверхности лодку прилично качало, но в каюте командора не ощущалась бы и более сильная качка, поскольку эти, так называемые «Покои Господина» представляли из себя цельное гироскопическое устройство и удерживали «нулевой горизонт» при любом шторме. Качка могла быть бортовая или килевая, но кренометр в «Покоях Господина» прочно стоял на нуле и лишь при вертикальной качке когда корабль находился в дрейфе ощущалось лёгкое и даже приятное покачивание. Когда я привык к полумраку в каюте меня охватило ощущение, что я нахожусь в зале небольшого стерео-кинотеатра, где роль экрана играл обзорный иллюминатор с наружной подсветкой из мощных прожекторов. Я взглянул на этот импровизированный экран и пришёл в ужас, которого не испытывал никогда прежде. Я понял смысл избитой фразы:«Волосы зашевелились у меня на голове». Именно это я и испытал.
Средний из прожекторов был направлен вверх к поверхности штормящего ночного моря и плавно поворачиваясь, освещал происходящее. На моих глазах разворачивалась страшная трагедия: Среди обломков потерпевшей крушение норвежской морской платформы «Алекс» гибли десятки людей. Одна из спущенных шлюпок перевернулась от удара пятнадцати метровой волны и несчастные, даже не успевшие надеть спасательные жилеты, шли на дно в ореолах тысяч пузырьков воздуха, хаотично барахтаясь в ледяной воде Северного моря. Несколько человек в тщетной попытке помочь друг другу спастись, сцепились руками и медленно погружались, ещё тёплые и живые, в чёрную пучину, дёргаясь словно марионетки в последнем смертельном танце. Через минуту эта страшная группа, опускаясь на дно почти вплотную приблизилась к иллюминатору «Брунгильды» и я увидел то, что не забуду и на смертном одре.
Один из погибающих, крупный рыжебородый мужчина был всё ещё жив и даже находился в сознании. Каким то неимоверным последним усилием он вырвался из судорожно сжатых рук своих товарищей и подплыв к иллюминатору, несколько раз ударил своими мощными кулаками в бронированное, закалённое стекло иллюминатора. Его глаза были широко открыты, казалось он смотрит на меня, моля о спасении. Через мгновение взгляд несчастного стал невидящим, кулаки разжались и он словно заскользил раскрытыми ладонями по стеклу вниз в направлении своей холодной, давящей тяжкими тоннами солёной морской воды, бездонной могилы. Я с ужасом подумал, что принадлежу к группе циничных убийц этого ни в чём не провинившегося перед нами человека. В это мгновение раздались странные звуки, как будто плачет сильно простуженный грудной ребёнок. С трудом подавив желание бросится прочь из этой комнаты ночных кошмаров, я двинулся в направлении жутких всхлипываний.