Меньше чем через час, выйдя на галичный пляж мы пошли в направлении прибрежных скал и там, пройдя по каменистой трапе, вышли к маленькой бухте, защищённой от прибоя естественной каменистой грядой. В этой тихой акватории, рассчитанной на одну персону покачивался на воде маленький рыбацкий баркас с небольшой надстройкой. Таких рыбачков в Норвегии тогда насчитывалось более десяти тысяч и все вместе они образовывали один из самых больших по тоннажу промысловых флотов мира. По словам того же Варда, только в фюльке(провинция по норвежски) Тромс насчитывалось около полутора тысяч подобных малышей. Для хождения и промысла в открытом море на подобном корытце, да ещё с риском быть прихваченным нередким в этих местах северным штормом, нужно было быть поистине прирождённым моряком и рыбаком с хваткой морского волка (частенько и волчицы). Таких отважных моряков суровая красавица Норвегия ещё со времён викингов всегда рожала и растила исправно.
Вард с нашей помощью спустил на воду сохнущую на берегу лодку и мы в два приёма погрузились на баркас, забираясь на борт, просто подтягиваясь на руках. Я несколько переусердствовал, изображая Тарзана и в очередной раз продемонстрировал чудеса «паганельской» ловкости. Лихость с которой мне удалось закинуть на борт ногу стоила мне целостности штанов. Старине Паганелю удалось в который раз повеселить своих друзей. На этот раз треском рвущихся швов и нежной синевой семейных трусов, радостно выглянувших на свет божий.
Завибрировал корпус баркаса, загудел набирая обороты его дизельный движок. Вард поднял якорь с помощью небольшой лебёдки, которая использовалась и для выборки рыболовных сетей и «Эидис» (так назывался баркас), обогнув каменистый пирс, вышел в Норвежское море. Как пояснил Верманд, Эидис это женское имя и по норвежски означает богиня острова. Наша морская дорога проходила вдоль берега, огибая скалистый мыс. Вард, разумеется наизусть, без всякой карты, знал все отмели и подводные препятствия, включая скалы и затонувшие у Медвежьего корабли. Баркас двигался в непривычной для нас близости от огромных, нависающих над нашими головами серых и коричневых скал. Множество гагар и чаек, носились в пасмурном небе тревожно крича и предупреждая друг друга о появлении шумного, источающего гарь пришельца, вторгшегося в их мир.
Через час небольшим мы приблизились к уже знакомым нам отвесным, высоким скалам, покрытым буро-зелёным лишайником. Это они, словно легендарные Сцилла и Харибда сторожили вход в уже несколько освоенный нами тайный фьорд. Для капитана нашей «Эидис» на острове и в окрестностях не было неизученных мест и Вард даже не снижал ход до малого, как это приходилось делать нашему «Жуковску» на пару со сторожевиком «Сенье». Покрутившись по по изгибам шхеры рыбачок вышел прямиком к нашему уже почти родному Медвежьему крылу.