Однако по общему мнению совещавшихся всего этого было недостаточно. Верманд считал необходимым добыть каким то образом хотя бы одну или две «кислотки» (кислотные мины), которые подводные пловцы с «Брунгильды» использовали для массивного повреждения подводных опор норвежской платформы «Алекс», затонувшей в Северном море. Он собирался вернуться в грот, чтобы найти и изъять хотя бы один экземпляр этого подлого оружия. Вард догадывался, что где-то на одном из складов в гроте, у командора Кранке должен быть запас этого незаменимого средства тайных диверсий на морских нефтедобывающих платформах. Для этого опасного мероприятия норвежцу нужен был напарник, разумеется владеющий одним из известных ему языков. Альтернатива была понятна – это мог быть либо боцман либо Генка Эпельбаум(моя кандидатура по малолетству, да и учитывая только что продемонстрированную мною при взятии на абордаж малышки «Эидис» ловкость, естественно в расчёт не принималась) Верманд с самого начала заявил, что предпочёл бы иметь дело с бывалым и сметливым Устинычем, да и боцман был обеими руками согласен, однако капитан Владлен наотрез отказал обоим.
Он так прямо и заявил:«Проси кого угодно дорогой мой союзник, но боцманом я рисковать более не намерен. Он хоть у нас артист изрядный, но без него „Жуковск“ в этой переделке не выживет. Это я тебе ответственно заявляю. Бери вот матроса Эпельбаума. Он парень шустрый, сообразительный, языком опять же владеет, даже слишком порой».и Владлен с напускной строгостью, сощурившись взглянул на Гену. Надо сказать, что рыжий Генрих Оскорович отреагировал со сдержанным энтузиазмом, но к его чести увильнуть не попытался. «Дорогой союзник Верманд» нехотя согласился на предложенного Гешу, благо выбора у него не было. После всего норвежец подозвал боцмана и оба спустившись на борт баркаса скрылись в его небольшой надстройке. Они говорили о чём-то не менее получаса, затем Устиныч вышел из рубки, неся на плече, что-то довольно тяжёлое и длинное замотанное в брезент. Странный предмет был отправлен в каптёрку вместе с каким-то небольшим, но увесистым ящиком, так же прибывшим с борта союзного баркаса.
Непривычно серьёзный Гена солидно попрощался с товарищами, сдержанно пожав всем руки. Он спустился в баркас следом за Вермандом. «Эидис» отшвартовавшись от «Жуковска» отправилась к родному берегу, ставшему вдруг опасным и как будто чужим. Боцман же тяжело вздохнул и задумчиво выдал очередную загадочную тираду:«Вот ведь как бывает, малый. И бывших врагов жизнь порой превращает в союзников…»