Пытаясь вернуться к привычной жизни, Дерек решил спокойно перечислить факты.
Факт: Аннабел его служащая. И хотя ни один закон не запрещал ему овладеть своей служащей, если таково будет его желание… это казалось… неправильным. Некрасивым. И означало бы, что он воспользовался своим положением. Дело не в том, что он искал наслаждения, но постоянно думал о наслаждениях, которые сможет испытать с Аннабел.
Факт: Аннабел жила с сильными претендентами на сомнительное звание «Худших родственников Лондона». Семейка обращалась с ней, как со служанкой. На его глазах Аннабел буквально съежилась под злобным взглядом миссис Фурии Свифт, при виде которой вспоминался особенно гнусный школьный надзиратель.
Аннабел не служанка, она прекрасная женщина и талантливый автор, о чем в Лондоне знали все, кроме ее родных.
Общество ликвидации женской неграмотности, подумать только! Разумеется. Ее никогда не расспрашивали, вернее, не удостаивали вниманием. Как она говорила, они скорее всего не поверили бы, закажи он на первой странице ее портрет вместе с заявлением, что она и есть Дорогая Аннабел, и доставив газету к их двери.
Найтли почти решился сделать это, если бы не…
Факт: Аннабел была деликатной и хрупкой. В тот день она внезапно обрела смелость, но почти сразу же отступила. Расцвела и увяла. Прямо у него на глазах Аннабел что-то происходило. Ему нравилась Храбрая Аннабел, и он радовался, что так ей и сказал. Храбрая Аннабел населяла его мысли и соблазняла пьянящей смесью энтузиазма и невинности. Старая Аннабел делала его жизнь легкой. Храбрая — перевернула мир.
Что-то происходило. Нечто замечательное. И он не хотел это испортить.
У него стал складываться образ женщины, полной надежд, оптимизма и невероятной отваги, несмотря на мерзких родственников и окружение, которое никогда не замечало Аннабел. Настоящую Аннабел.
А ведь на страницах «Лондон уикли» она представала иной: восхитительной плутовкой, мятежной и милой.
Становилось все труднее сосредоточиться на фактах, поскольку Драммонд и Гейдж вели безмерно раздражавший Дерека разговор об Аннабел. Найтли делал вид, будто читает «Морнинг пост», но на самом деле, не стесняясь, подслушивал.
— Знаешь, не думаю, что этот болван достоин такой девушки, как Аннабел, — объявил Драммонд, отпив кофе. При этом он хмурился, как Ньютон, формулируя очередной закон.
— Хотя мне неприятно соглашаться с тобой, но, полагаю, ты прав. И Болван — недостаточно меткое прозвище для чертовски неблагодарного, безмозглого фата, которым она увлеклась, — задумчиво добавил Гейдж.