Джеймс вздохнул. Большим и указательным пальцами он стал массировать себе переносицу и внезапно показался Марине очень утомленным.
– И ты пришла сюда, потому что хотела выяснить, правда ли это.
– Не как журналист, а как ваша невестка.
Джеймс задумчиво кивнул:
– Ты знаешь, что я нанял команду специалистов, – чтобы они основательно проверили, на чем меня можно достать. За это было уплачено целое состояние. И они ничего не нашли.
– Поэтому вы решили, что можете смело участвовать в борьбе за президентское кресло.
– Вряд ли я единственный политик, который держит свои деньги на офшорных счетах.
– Даже не сомневаюсь в этом.
– А связи с Асадом – дела давно минувших дней. Сейчас это фактически не имеет значения.
– Он диктатор. Так что значение это, конечно же, имеет.
– Он делец. Такой же, как и я. Асад спас меня от тюрьмы, вот и все. А для него наша сделка была очень прибыльной. Благодаря этим отелям он сорвал огромный куш.
– Но выглядит это…
– Да, согласен, выглядит это неважно. Из-за санкционных списков и такого прочего. Но чего люди не понимают по поводу этих санкционных списков, так это того, что речь в данном случае не идет о правосудии или справедливости. Это рычаг, с помощью которого одна страна может оказывать давление на другую.
– Выходит, вы считаете, что санкционные списки вообще не нужны?
– Я считаю, что мы живем в эпоху глобальной экономики. И если мы хотим, чтобы она работала эффективно, мы должны иметь возможность торговать свободно и с теми, с кем пожелаем.
– Даже если это означает вести бизнес с криминалитетом?
Джеймс улыбнулся:
– А кому решать, кто является преступником, а кто нет? Неужели то, что Штатам не нравится какой-то иностранный лидер и они вносят его имя в санкционный список, делает его преступником?
– С Асадом особая ситуация.
– Вероятно. Но нельзя верить всему, что пишут в газетах, Марина. Если ты возьмешь какую-нибудь сирийскую газету, то найдешь там, я в этом не сомневаюсь, едкую, убийственную критику в адрес нашего президента. Все дело в точке зрения.
– Все дело в правдивом изложении фактов.
– А знаешь, что я считаю настоящим преступлением? Нелегальное получение финансовой информации от банковского инсайдера и предание ее огласке.
– А Грант знает о ваших сбережениях в «Свисс юнайтед»? И о ваших сделках с Асадом? Он знает, что на самом деле произошло с Данканом?
– Нет. – Джеймс сурово взглянул на нее. – Не впутывай в это дело еще и Гранта, Марина.
Она кивнула и незаметно вздохнула с облегчением:
– Хорошо, не буду.
– Ты ведь понимаешь: если эта история всплывет наружу, это уничтожит его карьеру. Мою, конечно, в первую очередь. Но и его тоже.