— Вероятно, конь нуждается лишь в непродолжительном покое, — ответил де Мобре. — Он не мой, я нанял его у одного колониста в Сен-Пьере, чтобы добраться до усадьбы мадам де Сент-Андре. Если конь отдохнет, то я смогу вернуть его хозяину в сравнительно хорошем состоянии… как я полагаю.
Оба рассмеялись. У кустарников де Мобре сорвал цветок и, вернувшись, сел рядом с девушкой.
— Знаешь, я завидую тебе, моя дорогая, — сказал он через некоторое время. — Да, я действительно завидую. Ты живешь в чудесном доме с прекрасным садом, где так мирно и спокойно. Я, вероятно, тоже чувствовал бы себя здесь счастливым.
Жюли коротко взглянула на него, озорно и лукаво.
— И вы попросили бы мою госпожу помочь вам обрести счастье?
— Хорошая мысль, — откликнулся де Мобре, загадочно улыбнувшись. — Твоя госпожа просто очаровательна. Но если я, предположим, остался бы жить в Шато, ты согласилась бы дополнить мое счастье?
— Пожалуй, но, по-моему, вам вполне хватит одной госпожи.
— Кто знает. Может, хватит, а может, и нет, — ответил молодой человек, как бы размышляя.
— Но в любом случае вы не смогли бы здесь долго прожить, — заметила девушка рассудительно. — Не думаю, что генерал пробудет в плену до конца дней своих, и верю в его скорое возвращение. А тогда у госпожи уже будет меньше свободного времени.
— А она активно использует нынешнюю свою свободу?
— Насколько мне известно, — ответила Жюли, хихикнув, — впервые с вами!
— В самом деле? А когда я вчера подъехал, то увидел ее в объятиях губернатора!
— Лапьерье?! — воскликнула Жюли, звонко расхохотавшись. — Что за фантазия! Лапьерье? Не может быть, иначе бы я знала. Он не в состоянии пробраться в усадьбу втихомолку, незаметно для меня.
— Но положение, в каком я их застал, не оставляет места сомнениям… Он держал мадам де Сент-Андре вот так… как я сейчас обнимаю тебя за талию… Затем он прижал ее к себе — вот так!
Все еще влажными от поцелуев Жюли губами де Мобре спросил:
— Как тебе это нравится?
— Поцелуи еще ничего не значат, поется в песне. Вам она известна?
— Ну, да… А потом губернатор проделывал следующее…
И снова сэр Реджинальд де Мобре поцеловал девушку в губы и одновременно проскользнул многоопытной рукой под нижнюю кромку платья, где принялся смело исследовать особенности строения прелестной девичьей фигуры. Внезапно она обвила руками шею Реджинальда, охваченная неудержимым желанием, которое он пробудил в ней своей игрой.
Горячность, с которой Жюли отвечала на его нежность, подхлестывалась сознанием, что таким путем она берет у госпожи своего рода реванш — хотя и сохраняя привязанность к Марии — и одновременно, пользуясь ласками одного и того же любовника, как бы уравнивается с ней.