Днём все эти люди, конечно, где-то работали. Док звонил, представляясь всякий раз каким-нибудь другим торговцем, или ярыжкой из ОТС[58] в Сакраменто с безобидным вопросом, или просто старым корешем, с которым давно не виделись, и натыкался на жён — все эти ребята люди семейные — в настроении поговорить. И ещё поговорить. Побочка брака, как поведал Фриц, когда Док ещё только начинал.
— У девок этих так и чешется потрындеть, потому что в домашней жизни никто не желает и слышать того, что они имеют сказать. Посиди тихонько пару секунд — и они все уши тебе отговорят.
— Сестёр у них, что ли, нет, других жён, чтоб потрепаться? — осведомился Док.
— Есть, конечно, только нам это без пользы.
Док дождался вечера, когда все поужинают, и сам удовольствовался буррито из «Тако-Белла» на скорую руку — и дневная доза питательных веществ, и выгодно, всего шестьдесят девять центов. Надел ещё один короткий парик — каштановый, с пробором сбоку, нарыл эту хрень на распродаже на Голливудском бульваре, — и костюм из благотворительного магаза «для бережливых», похожий на те, что и Три Придурка носить бы не стали. Когда поток машин несколько пересох, он направился по адресу в районе Россмор-Кипарисовый, сразу за границей округа.
Только выехал на скоростную, как услышал ведущего по радио:
— А это от Бэмби всему «Прыщавому Кабздохамью» — из радиостраны «Кей-кью-эй-эс», Киксуй Свой Кейс, вот эти парни со своим последним синглом — «Долгий улёт прочь».
И после вступы на «Фарфисе» Смедли, набитой аккордами Флойда Креймера, Асимметричный Боб запел:
Он пошёл вое-вать за
Фашистский режим, так не
Жди от свиданок ка —
Ких-то вершин, ведь он
Жаден до жизни, он
Пьян от еды, и ему
Не хватает твоей про-сто-ты, не знает
Как в этот Мир угодил, глупыш
Где цыпы — с косыми, а
Хиппи — без крыш, и это
Долгий улёт из долины Йа-Дранг
[Смедли согласно подпевает,
Сомерсет бутылочным горлышком елозит по
гитаре],
Это грустный отъезд, если надо валить
От своих друганов, что остались не дома,
А там, где хоть один день
Ещё хочешь прожить…
Где-то выхлоп стрельнул, а
Он слышит не то, он
Опять под огнём, не
Поймёт, кто здесь
Кто, ты решила —
А вдруг ему нужен косяк
Но от него только
Хуже, не легче
Никак, ведь это
Долгий улёт из дельты Меконга…
Твой упущенный шанс, друг потерянный твой,
Вылет в полночь с
Аэродрома Камрани,
Но ты не поймёшь, как
Вернуться домой.
Во дворах пластмассовые трёхколёсные велики, люди вышли цветы полить, машины латают, детки в проездах пуляют мячи в корзину, высокочастотный визг телевизионной развёртки сквозь сетчатую дверь, пока Док шёл по дорожке к тому адресу, который искал, а за визгом этим — звук более мирской, когда он дошёл до ступенек крыльца: «Час Чокнутого Кролика / Дорожного Бегуна». Если верить Фрицу, частота этой развёртки составляла 15 750 периодов в секунду, и в тот миг, когда Доку стукнет тридцатник, а это может произойти в любую минуту, слышать его он уже не сможет. Посему этот обыденный подход к американскому дому стал для Дока как-то по-особому печален.