— Я таков, — сказал Док. — Неизменно лёгок.
— Ты всё-таки злишься.
— Я преодолел. Но раньше ты меня не спрашивала.
— Ты бы сказал, что нет. Вы же все ненавидите ФБР.
— Ты это о чём — «мы же все»? я был Младшим Федеральным Агентом Дика Трейси, меня за этим набором посылали? Научился шпионить за соседями, ещё в первом классе у всех отпечатки пальцев брал, всё чернилами измазал, меня к директору отправили — «Но я же Младший Федеральный Агент! Обо мне знают в Вашингтоне, ОК![77]». Месяц после уроков пришлось оставаться, но присматривала за мной миссис Кили, а мне иногда удавалось заглянуть ей под юбку, так что ништяк.
— Какой ужасный маленький мальчик.
— Понимаешь, тогда ещё не изобрели мини-юбок…
— Слушай, Док, федералы очень хотят знать, что ты делал в Вегасе.
— Тусил с Фрэнком и компанией, немного поиграл в баккара, но самое главное — чего это мне глаза мозолили два твоих дружка-идиота в скверных костюмах?
— Прошу тебя. Они тебе могут повестку прислать. У них постоянные большие жюри, которым удавалось осудить и буррито с фасолью. Они могут тебе устроить целый мир душевной боли.
— И всё это — только чтоб выяснить, зачем я поехал в Вегас? Очень рентабельный подход.
— Иначе ты можешь сказать мне, а я им.
— Как один Младший Федеральный Агент другому, Пенни, — тебе-то с этого что?
Она посерьёзнела.
— Может, ты не захочешь знать.
— Давай угадаю. Дело не в том, что они сделают тебе что-то приятное, а в том, что не сделают с тобой какую-то пакость.
Она коснулась его руки, словно вела себя так до того редко, что забыла, как это делается.
— Если б я могла хоть на секунду поверить…
— Что я способен тебя защитить.
— В данный момент даже практичная идея — уже помощь.
Полночь, кромешная тьма, не вспомнить, слили воду из бассейна или нет, какая нахуй разница? Он подпрыгнул раз, другой, затем ускакал к концу доски и сверзился слепым пушечным ядром.
— Ты, вероятно, знаешь, что у твоих дружочков — Мики Волкманн.
— ФБР. — В конце мог стоять вопросительный знак, но Док его не услышал. Глаза его сузились, и он заметил достаточно биения жилки на виске, чтобы её слёзка-серёжка замигала предупредительным сигналом. — Мы под подозрением, но не можем ничего доказать. А ты можешь?
— Я видел его у них под арестом.
— Ты его видел. — Несколько секунд она подумала, выстукивая ритм оркестра старшеклассников по скатерти. — Согласишься дать мне показания под присягой?
— Ещё б, крошка, а то!.. Э-э секундочку, что это значит?
Ты, я, магнитофон, может, ещё один ПОП[78] свидетелем?
— Ух-х, я даже добавлю несколько тактов «Это аморе». Вот только…