Я замерзала. Медленно холодело тело. Пальцы рук и ног уже перестало ломать, глаза давно не открывались. Ослепляющий свет постепенно угас и больше не пытался пробраться под веки. Губы покрылись коркой, одно ухо, прижатое ко льду, казалось, уже никогда не оторвется от гладкой поверхности. Даже если меня и найдут, будут ждать весны, чтобы я оттаяла, либо станут вырезать кусками вместе со льдом.
Хватило сил мысленно хмыкнуть. А действительно, что произойдет с моим телом в этом мире после того, как меня снова засосет в мою реальность? Я кстати, так и не выбрала, что мне открыть — литровую баночку сладкого сиропа с вишней или трехлитровую с половинками груш?
Ой, что это? Мне мерещится или это действительно собачий лай? Значит, где-то есть и человек?
Вспомнив про свои способности телепатии, я бросила тонкую ниточку и арканом захватила сознание чьего-то пса.
— Шарик, ко мне! — раздалось в ушах, но собака не двинулась — повиновалась теперь только моим приказам. — Шарик, Шарик, ты чего?
В поле зрения появилось женское лицо. Теплые руки схватили морду животного, наполненные жизненным угасающим огнем глаза заглянули прямо в душу. Я заставила пса попятиться назад, вынимая мордаху из заботливых объятий.
— Кто ты? Зачем моего пса забираешь?
Ух, ты! А тетя знающая попалась! Очень хорошо! Очень хорошо… очень…
На последнем дыхании я попросила собаку заскулить и по возможности найти замерзающее тело в белоснежной пустыне. И отключилась.
— Вирай! — разносилось над полем. — Вирай!
Кильвар зигзагами форсировал пространство, забираясь на спину дикого феруса, и светил одиноким факелом. Да только сколько там можно высветить одиноким огоньком? Тем более, хозяин здешних просторов в радостью кинулся на новую жертву и со злостью жителя подземного мира пытался вырвать огонь из рук воина.
— Вирай!
— Гав! Гав!
Кильвар застыл на месте, посветил туда, откуда доносился лай.
— Гав! Гав! — звук обретал силу и приближался.
И вот уже через несколько мгновений на феруса, ни капельки не испугавшись истошного и недовольного ржания, выскочил черноглазый пес. Он прыгал на месте, крутился и порывался что-то сказать. Жаль только, Кильвар не умел разговаривать с животными. Зато животные умели разговаривать. Между собой, правда…
Ферус первым сообразил, чего добивается пес, коротко заржал и рванул с места. Сидевший на неоседланном скакуне всадник не успел среагировать и кубарем покатился в снег.
— Ты что творишь?! — отплевываясь от снега, прокричал Кильвар.
Однако, ему никто не ответил, только пара животных теперь отплясывали польку вокруг блондина.