В ту минуту, когда она вытянула ведро и собиралась окунуть в воду свое пылающее лицо, калитка открылась и вошел Манольос.
— Добро пожаловать, Манольос! — закричала девушка и хотела было броситься к нему, но сдержалась.
Только посмотрела на него со страстным желанием, окинула быстрым взглядом его руки, шею, грудь, бедра и колени… Как будто собиралась с ним бороться и хотела рассчитать его силы, как будто прикидывала, трудно ли ей будет повалить его на землю.
Манольос молча пересек двор, оставил в углу свою палку и собирался подняться по каменной лестнице в комнаты хозяина. Он еще с улицы услышал крики и заторопился на подмогу к Михелису.
Он казался усталым и обеспокоенным. Как только он увидел Леньо, его испуганное сердце забилось сильнее. Именно ее он не хотел сейчас видеть! Поспешил было к лестнице, но разве Леньо могла оставить его?
— Эй, эй, — закричала она ему, — я здесь, мой повелитель!
— Здравствуй, Леньо, — нехотя ответил Манольос. — Извини меня, я тороплюсь, мне надо видеть хозяина.
— Оставь его, зачем тебе нужен этот паршивый старик? — негромко сказала Леньо сдавленным голосом. — Он сейчас ссорится со своим любимчиком, оставь их — пусть выцарапают друг другу глаза! Пойдем ко мне, посмотришь полотно, которое я соткала.
Она приблизилась к нему, обошла вокруг, словно обнюхивая, гладила его, прижималась к нему на мгновенье и, раскрасневшаяся, возбужденная, отскакивала назад, как будто он гнался за ней. Она взяла его за руку и начала подталкивать к подвалу, чтоб войти туда вместе с ним.
— Когда же мы поженимся, Манольос? Старик торопится.
— Когда богу будет угодно! — ответил Манольос, пытаясь ускользнуть.
— Склоняюсь перед его милостью, — сказала Леньо и внезапно сделалась серьезной. — Я склоняюсь перед его милостью, но скажи ему, чтоб он поторопился! Скоро май, а в мае не женятся. Значит, будем ждать до июня? До июля? Зря теряем время.
— Мы выигрываем время, Леньо, не спеши, мы еще молоды; есть у меня дела, которые надо сначала закончить, а потом, если господь бог того захочет…
— Какие дела? — быстро спросила Леньо. — Какие дела? Других, кроме пастушьих, у тебя нет.
— Есть… есть… — говорил Манольос, потихоньку подвигаясь к каменной лестнице.
— Какие? С кем? Почему ты не говоришь? Завтра я буду твоей женой, я должна знать.
— Сначала я увижусь с хозяином, а потом… Я раньше поговорю с ним, Леньо… Пусти меня.
— Манольос, посмотри мне в глаза, не смотри в землю! Что с тобой? Что случилось? Ты за один день истаял, Манольос! Что они с тобой сделали? — Тяжело дыша, она сердито и обеспокоенно смотрела на него. — Они тебя сглазили! — вдруг закричала она. — Попросим твою тетку Мандаленью обкурить тебя и заговорить от дурного глаза… Пойдем ко мне, я покажу тебе полотно…