— Прости. Меня задержал преподаватель философии.
Я протянул ей листок. Она взяла его и прочла:
…Пусть гордый суверен,
Властитель мраморных чертогов,
Увидит тень мою…
Пусть запертая в башнях страсть
Вдруг вырвется из плена и душу заберет…
Ищу тебя, сорвавшись птицей с ветки,
Но нет тебя, и тает боль моя…
Но жду тебя всегда у подножия фонтана…
— Прекрасные стихи, Мишель.
— Ты правда так думаешь?
— Мне очень понравилось. И оно не такое печальное, как другие.
Я встал. Обнял Камиллу. Она закрыла глаза. Я поцеловал ее, и она не воспротивилась, только прижалась ко мне еще крепче. Мы стояли, слившись воедино, опьяненные нашей близостью.
* * *
— Зачем ты звонил вчера вечером?
Я колебался. Стоит ли говорить ей правду? Женщины любят поэтов, это бесспорная истина. Я посмотрел Камилле в глаза и улыбнулся. Я ни в чем не признался и решил не обсуждать комету.
Начался обратный отсчет: до экзаменов на степень бакалавра остался ровно месяц. Я совершенно не волновался и не сомневался в результате. Я стал успевать по математике, как только перешел на литературное отделение. Если бы меня с самого начала учил не Хиляк, а Пeретти, не пришлось бы столько мучиться. У него были необычные педагогические приемы, он никогда не издевался над учениками, не упивался своим сарказмом и не выказывал нам самодовольно-раздраженного презрения. Каждый мог сказать, что чего-то не понял. Он улыбался и объяснял еще раз. Ему это даже нравилось. Он никуда не торопился.
В отличие от меня Камилла пребывала в тревоге. Я пытался ее урезонить:
— Ясновидящая ведь сказала, что ты сдашь? Ну так и нечего дергаться. Ты сдашь. А если и нет, что случится? Ничего. Повторишь попытку через год. Не ты первая, не ты последняя. Небо точно не упадет на землю.
— Отец меня убьет.
— Нельзя так давить на человека, это просто идиотизм. Он должен поддерживать тебя. Я выскажу ему все, что думаю на этот счет.
— Ни в коем случае! Прочти мне стихотворение, прошу тебя.
— По-моему, сейчас будет лучше заняться подготовкой к экзаменам, согласна?
Она улыбалась и кивала. Я сдался. Поэт — не поэт, если не пишет стихов. Я думал, что справлюсь, брал листок и ручку, но ничего не получалось. Никакого озарения. Я силился, тужился, закрывал глаза, проводил кучу времени у фонтана, призывал на помощь чувства и… оставался «бесплодным». Ничего не поделаешь, останусь автором одного-единственного стихотворения. Я снова обратился к Сашиным текстам, хотя Камилла находила их слишком мрачными. Я вернулся к прежней дилемме. Мне претило врать Камилле, я сделал последнюю попытку и решил признаться. Плевать на цену, которую придется заплатить, дальше так продолжаться не может.