Эльфийка тряхнула золотистыми волосами и рассмеялась.
– Как всегда в точку, Лейн. И все же, что ты будешь дальше делать?
– Дальше? – маг откинулся на спинку кресла, а его взгляд устремился вдаль.
Эльфийка со странной грустью посмотрела на мага и лишь тихонько спросила.
– Далеко?
– Не знаю, – маг очнулся и, мотнув головой, виновато развел руками. – Если хочешь, глянь на меня в свое зеркало, вот держи.
Он выдернул волосок из бороды и кинул его на поверхность магического зеркала. Лицо эльфийки исчезло, а появившаяся вместо него изящная ручка с длинными ногтями перехватила волосок двумя пальчиками. Через пару мгновений лицо вновь возникло в зеркале. Глаза у эльфийки были закрыты, неожиданно они распахнулись, глянув на Лейноласа голубой бездной.
– Пророчество сыну лесов я даю.
Во мраке веков скрыто горе твое.
Ты местью и злобою руководим.
Но помысел чист, и ты не один.
За гранью миров вспыхнет алым звезда.
Но друг не вернется оттуда сюда.
В далекой стране вздрогнет тьмы властелин,
Когда в этот мир вернется Митнир.
Эльфийка замолкла и, тяжело вздохнув, закрыла глаза, а когда, через несколько мгновений, она их открыла, ее взгляд уже был обычным.
– Ну и что я сказала?
– Как всегда, по теме, но ничего непонятно.
– Это хорошо, – эльфийка улыбнулась. – Если пророчество прямое и ясное, то это не пророчество, а так – болтовня.
Она снова внимательно посмотрела на мага, и лицо его стало грустно.
– Лейн, мне тебя не отговорить?
Маг покачал головой.
– Я так и знала, – в глазах эльфийки на мгновение блеснули слезы. – Прощай, маг, хотелось бы сказать: до встречи…
Она резко отвернулась, затмив изображение взвившимися волосами. Зеркало погасло.
Лейнолас привел столешницу в нормальное состояние и, откинувшись на спинку кресла, задумался. Слишком много и одновременно мало было сказано. Лийния – недопетая песня его юности. Его мечта, его богиня. Как молоды они были, как любили и верили! Мечтали и творили глупости. Сердце сладко заныло. Он думал, что все уже забыл, а оказывается…
Маг мотнул головой и, встав, подошел к маленькому столику со стоявшей на нем недопитой бутылкой, откинул пробку и отхлебнул прямо из горлышка.
– Местью и злобою, говоришь?
Перед глазами, как живой, возник отец.
– Беги, Лейнолас, беги.
Войска эльфов были разгромлены и отступали, да нет, не отступали, а просто бежали. Легионы Мрака преследовали отступающих по пятам, уничтожая всех без разбору. Лишь вокруг отряда эльфийского правителя сохранялся островок спокойствия. Отряд отступал не спеша, слаженно отражая натиск вражеских воинов. Однако все понимали, что так долго продолжаться не сможет, но в гвардии правителя были бойцы, побывавшие не в одном сражении, и паниковать никто не собирался. Место павшего сразу занимал другой, не давая строю разрушиться. Они отступали по телам своих же убитых и раненых соотечественников, не обращая внимания на крики и мольбы о помощи, стараясь не думать о том, что на их сапогах эльфийской крови уже больше, чем вражеской.