— Наша первоочередная задача — не повторять чужих ошибок, — ответил Генка почти спокойно. — Не прогресс душить, не исследования запрещать, а строить новую цивилизацию, учитывая чужой печальный опыт.
— Вы хоть наш собственный для начала усвойте!
— Не перебивай! Я хотел сказать…
— Засада! — гаркнул бежавший впереди Тотигай, резко сворачивая в сторону и бросаясь под прикрытие трёх стоящих рядом статуй. — Элф…
Его возглас перекрыл винтовочный выстрел. Ждан зашатался, хватаясь за грудь. Бобел поднял пулемёт и ударил длинной очередью по скелету Геагамы, крича что-то неразборчивое. Мы с Орексом кинулись прочь с площади, по нам стали стрелять откуда-то сзади, но не очень уверенно, а затем раздался крик: «Прекратить огонь! Прекратить!..», — и всё смолкло.
Я привалился спиной к основанию ибогальского дома, спрятавшись между двух корней, и только сейчас заметил, что прижимаю к себе Коу, которую тоже сюда затащил. Арбалет валялся на площади возле моего рюкзака, рядом корчился Генка. Больше никого и ничего не было видно.
Я повернулся к девушке и шепнул:
— Сиди здесь!.. Сиди тут, понимаешь? — Коу испуганно закивала, сжимая обеими руками висевший на шее медальон Имхотепа. — Никуда не ходи. Не шевелись. Я скоро.
Перебежав узкое пространство и оказавшись у другого здания, я огляделся. Ничего не двигалось, но стоило мне попытаться обогнуть основание дома, как послышался окрик «Стоять!», утонувший в грохоте пулемёта Бобела. Сверху посыпалась труха и рухнуло мёртвое тело.
— Не стреляйте! Это ошибка! — крикнул кто-то, и я тут же выстрелил на звук, решив, что одной ошибкой меньше, одной больше — уже несущественно. С той стороны кто-то пронзительно вскрикнул. Большой недостаток умерших ибогальских зданий состоит в том, что их прекрасно пробивают пули. Иногда насквозь.
— Да не стреляйте же!.. — раздался новый призыв, в ответ на который непримиримо бухнула винтовка Орекса.
Со стороны площади, где лежал Генка, донёсся стон. Конечно они не станут его добивать. Ждут, что мы засветимся, пытаясь вытащить своего… Или сидевшие в засаде в самом деле ошиблись? Поджидали заранее намеченную жертву, и тут вывернулись мы. Но в городе могли быть только умники, или те, кто за ними охотился. Другие варианты не исключались, однако представлялись маловероятными.
Генка снова застонал — слабее, чем в первый раз. Следовало что-то предпринимать, пока он не умер. Нападавшие больше не осмеливались подавать голос, но меня и не интересовало, что они могут сказать, поскольку любой способен врать, когда ему необходимо выманить противника на открытое место или выиграть время. Нужно было выяснить, какова ситуация на самом деле, а для этого требовалось добраться до одного из наших врагов и очень быстро его разговорить. Я стал соображать, как бы получше провернуть такое дельце, когда со стороны Геагамы, откуда выстрелили впервые, закричал человек — он старался произносить каждое слово максимально отчётливо: