– Смотри, бро, что я нашел. Контейнеры с цацками. – Усевшись рядом с Чубом и скрестив ноги, Гена добавил: – Схрон чей-то, сто лет не пользованный. Это ж сувениры, да?
– Вроде того. – Чуб вынул самый большой контейнер, прищурился. – Хозяин шкатулки был мастером-следопытом с большой буквы. Смотри, видишь, маркером написано «Я»? Яд то есть. Эту дрянь в «тлене» добывают, она на яйцо похожа. Раскокаешь, и всем в двух метрах от тебя смерть. Вот «П» – паутинка, дорогая, полезная штука, не рвущаяся нить, в схрусте образуется. «Х» – хотюн. «Пр» – потеряшка, мы сами ее могли найти в «бродиле», если б поискали. Что я могу тебе сказать, Момент… ты богат.
Геша вздохнул и поставил коробку на пол. Тронул за плечо замершую под стеной Настю:
– Ты как?
– Жива, – пробормотала она. – Костя мне рану заклеил.
– Я погреб нашел, – объявил Гена. – Надежный, там и заночуем. Уже смеркается, солнце село.
– Какая же я ду-у-ура, – прошептала Настя с чувством. – Я ж его любила, понимаешь? А он…
Геша кивнул:
– Ага, понимаю.
Со второго этажа не доносилось ни звука.
– Нам все рыцаря хочется. Нашла рыцаря! – Настя накрыла ладошкой руку Геши. – Прости меня, эгоистку. Ты очень хороший, я только сейчас поняла.
Настя посмотрела на Гену, и он прочел в ее глазах: «Не бросай меня. Я что угодно сделаю. Ты же любишь меня? Я тоже буду, постараюсь, только не бросай!»
– Собаки, по-моему, ушли. – Костя выглянул в окно.
Чуб крикнул, обращаясь к лестнице:
– Эй ты, козлина, слышишь? Собаки ушли, и тебе пора! Давай, вали, пока не стемнело, подыщи убежище понадежнее!
Греков на втором этаже завозился, скрипнуло открывающееся окно… и снова тишина. Потом раздалось:
– Хрен там. В другое место перебрались. Никуда я отсюда не пойду.
Чуб кивнул наверх:
– Не нравится мне, что он там сидит.
– Да пусть, – проворчал Геша. – Нападать не будет, оно ему невыгодно. Ну что, теперь моментом в подвал? Или лучше туда позже, а поедим здесь?
Костик полез в рюкзак, вынул запотевший пакет с румяными пирожками:
– Вот, с к-капустой есть, и с мясом. Тут б-бутерброды с сыром, помидоры… ой, раздавились, значит, б-будет томатный сок…
Геша отметил, что Костик, когда не нервничает, почти не заикается.
– Идем в кухню, там стол есть и табуретки, – предложил Гена, протягивая руку Насте, и добавил громче: – Будем объедаться, а этот козлина пусть слюнки глотает.
* * *
Стол был скромным: давленые помидоры, килька в томате, нарезной батон, две банки тушенки и горячий чай в термосе. Уминая пирожки, Чуб урчал и облизывал пальцы:
– Это мама напекла или, – он подмигнул Костику, – девушка?