Зная, что в ближайшие час-два, за исключением неотложных случаев, пациентов у него не будет, он сел за книгу китайско-мандаринских иероглифов, которые старался заучивать на память. Другого способа их выучить, как он понимал, не было. Теперь он хорошо видел, почему ученые, которым необходимо было иметь обширный словарный запас и читать сочинения светил науки, тратили годы на то, чтобы овладеть этим языком.
Яркий солнечный свет струился в окно с бледно-голубого неба, и, хотя на улице стояла прохладная погода, в кабинете было довольно тепло. Мэтью начал клевать носом. Пересев с трехножного стула на диван, он упрямо продолжал свои занятия, но желание спать было столь велико, что в конце концов он задремал.
Проснувшись, он взглянул на часы. Выходило, что он проспал не больше полутора часов. Окончательно придя в себя, он внезапно осознал, что его простуда и насморк таинственным образом исчезли. И нос, и грудь прочистились, ломота в костях больше не тревожила. Поверить в реальность происшедшего он не мог, а потому еще несколько раз проверил свои ощущения. Оставалось признать, что простуда оставила его окончательно.
Как правило, и он хорошо это знал, простуда длится несколько дней, а значит, своим чудесным исцелением он полностью обязан корню женьшеня. Не желая дожидаться вечера, он помчался в апартаменты У Линь, уверенно находя дорогу в запутанных лабиринтах дворца.
У Линь сосредоточенно переводила статью о способах прокладки железных дорог из журнала, который Джонатан послал императору и его сестре, и рассеянно взглянула на вошедшего. Потом, узнав своего гостя, она нерешительно поднялась, не зная, чего же ей ожидать.
Мэтью Мелтон поклонился ей в пояс.
— Доктор У Линь, — сказал он. — Я пришел к вам с восхищением. Мне неведома колдовская сила этого сельдерея, который избавил меня от простуды, но я лишь могу сказать, что эта сила у него действительно есть.
Она тепло улыбнулась в ответ:
— А я это знала. Моя бабушка никогда ни в чем не ошибалась.
— Я не только поправился. Я понял одну очень важную вещь. Каким я был невеждой, утверждая, что школа западной медицины дает окончательный ответ на все угрозы человеческому здоровью! Каюсь, я забыл о том, что ваша цивилизация за несколько тысяч лет своего развития непременно должна была добиться величайших результатов, о которых на Западе не имеют понятия. И теперь я признаю свою ошибку. Я здесь не только учитель, я еще ученик.
Она была тронута его пылкой речью.
— Я буду вам признателен, если вы достанете мне несколько книг по лечению травами и акупунктуре, а я все-таки попрошу принцессу убедить императорских лекарей разрешить мне наблюдать за лечением иглоукалыванием.