Чуть поразмыслив, она пожала плечами.
— Пусть будет по-твоему, — сказала она.
Барон фон Эберлинг скрепил сделку, протянув ей набитый серебряными гамбургскими марками шелковый мешочек.
Некоторое время Эрика очень сосредоточенно проверяла на вес сумму, содержащуюся в мешочке. Судя по всему, она осталась ею довольна, и теперь ее снисходительный кивок означал, что отныне она ожидает от компаньонов регулярного проявления внимания к своим трудам.
Карета, в которой перевозилась печать корпорации фон Эберлингов, доставила Эрику к ее дому в тихом фешенебельном районе на противоположном берегу озера. Перешедший к ней по наследству дом был одним из тех немногочисленных благ, которые, наряду с титулом, смог оставить после себя ее покойный отец, — едва не пришлось продать его в счет уплаты неисчислимых отцовских долгов, но Эрика сумела нажить деньги иными путями, а дом стал надежным оплотом и местом проведения самых разнообразных операций.
Когда она подходила к центральному входу, маленький коренастый человечек выступил из тени раскидистого платана в палисаднике, и она сразу же узнала в нем Райнхардта Брауна. Он снял шляпу, прищелкнул каблуками и поклонился.
— Я уже некоторое время жду фройляйн баронессу. Эрика с трудом преодолела желание расхохотаться.
Руди фон Эберлинг, оказывается, был настолько уверен в ее реакции, что прикомандировал к ней Брауна прежде, чем сумел заручиться ее согласием.
Она пригласила его в дом, и вскоре они оба оказались в приемной.
Эрика нахмурила брови, когда он расположился рядом с нею на набитом конским волосом диванчике, однако он не придал этому значения.
— Я рассчитываю, что мы начнем наше путешествие через две недели, — сказала она. — Первым делом мы отправляемся в Англию, а уже оттуда — на Восток. Сделаем ли мы остановку в Соединенных Штатах — будет видно потом. При любых обстоятельствах вам необходимо иметь с собой две лакейские ливреи, одну черного цвета, а другую, скажем, темно-бордовую с серебряными пуговицами.
Браун нахмурился, лицо его побагровело.
— Я должен обязательно прикидываться вашим слугой? — спросил он.
— Я не представляю, как бы мы смогли путешествовать иначе, — твердо заявила Эрика. — При некоторых обстоятельствах можно будет представить вас на Востоке моим компаньоном, но мой визит в Англию будет носить сугубо светский характер, и единственным оправданием вашего присутствия может послужить амплуа эдакого славного дворецкого.
Он взглянул на нее с нагловатой усмешкой.
— Я могу по-разному приносить пользу, — сказал он, и, запустив руку в нагрудный карман, вынул оттуда маленькую деревянную куклу. Затем, достав складной нож, он раскрыл его и поднес к шее куклы. — Вот этому фокусу я научился в Вест-Индии. Когда мне бывает нужно уничтожить своего врага, я делаю маленькую пометку на кукле, и потом в это же место на теле моей несчастной жертвы входят пуля и лезвие моего ножа.