Идущий по звездам (Грин) - страница 2

Анабел Куртис — маленькая женщина, довольно розовощекая и энергичная для ее возраста — очень обрадовалась посещению Лэйкен и не торопясь повела свой рассказ.

— Джозеф Два Дерева был лучшим человеком, которого я знала, — сказала она Лэйкен и голос ее дрожал от полноты воспоминаний. — Он помогал всем. Питеру, Полю, кому угодно. И неважно, как он себя чувствовал, и было ли у него время. Он, не задумываясь, бросил бы мешок с золотом, чтобы поднять зашибленного пса. Такой уж это был человек.

Она со вздохом откинула со лба прядь белоснежных волос.

— Не могу передать, как мне его не хватает. Двадцать лет я ощущаю, что его нет рядом со мной — думаю, так будет продолжаться до того самого дня, когда я встречу его уже по ту сторону.

— Судя по всему, это был необыкновенный человек, — пробормотала Лэйкен. — Но правда ли, что перед смертью он обучил своего внука тому, что знал сам? — Когда Анабел кивнула, Лэйкен подалась вперед и спросила: — Что это за человек? Я имею в виду внука?

— Марк, — женщина слегка нахмурилась, словно вглядываясь в даль. — Это особый мальчик. Странный, высокий путь выпал ему. Марк с самого начала был совсем другой. Иногда это случается. Некоторые люди рождаются, чтобы быть не такими, как все. Я пыталась помочь ему. Быть ему вместо матери, надеясь хотя бы отчасти возместить ему отсутствие материнского тепла. Но все было напрасно. — Она покачала головой. — Он никогда не подпускал меня достаточно близко. Он, конечно, был очень вежлив, никогда не забывал сказать: «спасибо, мэм» и все такое, но я уверена, что он стоял в стороне от остального мира, и тот мальчик, что сидел внутри него, истинный Марк, был недоступен для чужого глаза.

— Материнское тепло, — повторила Лэйкен. — А что произошло с его матерью?

Ответ последовал не сразу. Как это вообще свойственно людям, выросшим вдали от городов, старосветская любезность была неотделима-от Анабел. Поэтому Лэйкен позволила ей усадить себя в одно из старомодных кресел и терпеливо дожидаться, пока хозяйка принесет холодный чай и тарелку с имбирным печеньем. А потом они еще немного поговорили об изменчивости погоды и современной жизни.

— Элисия, — сказала наконец миссис Куртис, — была дочерью Джозефа и матерью Марка. Не знаю, какое имя дали ей команчи. Все звали ее Элисией. — Старая женщина немного помолчала. — Нелегко было воспитывать ее одному — жена Джозефа умерла во время родов. Он жил в поселке команчей километров в пятнадцати к западу отсюда и, конечно, не мог равнодушно смотреть на то, что делалось вокруг него. Его народ был беден и немощен, молодежь спивалась и погибала от пристрастия к наркотикам. Но никому не было до этого дела. Кому были нужны эти люди? Разумеется, Джозеф желал для Элисий лучшей доли, поэтому он поселился на старой ферме недалеко отсюда и позволил девочке смешаться с местными детьми. Она одевалась, как они, разговаривала, как они. Он даже отправил ее на север учиться в колледже.