… — Мама, мамочка, объясни толком. Ты, наверно, что-то путаешь. Ты же столько лет безупречно…
— Столько лет безупречно… у-у-у!
— Но как… что тебе сказали хоть? Какая-то недостача обнаружилась или что?
— Отродясь не было у меня недостач… Что я, девчонка, что ли? Я на них всю жизнь… всю жизнь… пахала… наизнанку выворачивалась… у-у-у… как для родных! А Иван Иваныч… мы с ним бок о бок столько лет… а он…
Иван Иванович был начальником строительного управления, где Наталья Петровна Колосова работала главным бухгалтером. Маша никогда не видела этого человека, знала только его повелительный голос. Он нередко звонил к ним домой, если вдруг требовалась срочная помощь главбуха. И Наталья Петровна тут же срывалась и неслась в свое СУ, невзирая на выходные, праздники или поздний час.
— Ну и что же Иван Иваныч? Не заступился за тебя?
— Какое «заступился»! Сам же, первый… Говорит, поздравляю с заслуженным отдыхом! С выходом на пенсию то есть. Ты представляешь, Манечка, он меня еще и поздравляет!
— Негодяй.
— Хуже! Последняя тварь.
— Но хоть повод какой-то был?
— Какой повод! Никакого повода. Возраст — вот их повод. А разве люди с возрастом глупеют? Разве у молодых больше опыта? Разве молодой знает все эти тонкости?
— Так они решили взять молодого на твое место?
— У-у, да! Парень пришел… весь из себя… с пейджером. Деловой. На пальце перстень, как у бабы. А я, значит, старая и без перстня. А сам-то Иваныч… ему под семьдесят уже. Вот с себя бы и начал… омоложение кадрового состава.
— Ма, хочешь, я ему позвоню? Может, передумает? Или хотя бы пусть этот молодой будет главбухом, а ты — простым бухгалтером?
— Молодой сказал, что у меня не тот… имидж. Они собрались с иностранцами объединяться. Совместное предприятие. Им там теперь молоденькие нужны. Хорошенькие. С крашеными губками и ногами от подмышек. А при чем здесь бухгалтерия? У-у-у…
«С крашеными губками? Ощиплю, ощиплю тебя с головы до ног, подлая «Алуэтта»! Сколько страданий приносят людям тебе подобные!»
Наталью Петровну бил озноб. Она гладила и гладила глубокую царапину на Машиной щеке. Женщина нуждалась сейчас в неотложной помощи, которую никто, кроме дочери, оказать ей не мог. Потому что, кроме дочери, никого у нее не было. Никого и ничего, с сегодняшнего дня даже любимой работы.
— Разве я не понимаю, — не умолкала она, — дело ни в каком не в имидже! Просто они хотят делишки обделывать, а я… я им буду мешать.
— А ты собираешься мешать?
— Конечно. Как нормальный честный человек. Честность теперь не в цене. У-у-у… Даже выходного пособия не дали, расчет — и ни копейки больше.