– Мне некогда, – серьезно ответила она, – у меня очень много важных и неотложных дел. Так что придумай, пожалуйста, что-нибудь…
С этими словами она сбросила одежду и закрыла за собой дверь ванной, лишив тем самым Старыгина возможности ответить в таком духе, что он тоже прибыл в Европу не шутки шутить и не отдыхать, и что если ей так некогда, то зачем вообще она прилипла к нему, как банный лист сами понимаете к чему…
Он тут же устыдился своих мыслей, вспомнив, что это она вывезла его в Италию. И при этом рисковала. И вообще, она очень помогла ему в Праге. И поможет здесь… Хорошо, что он сдержался и не стал выяснять отношения, при ее вспыльчивом характере это вылилось бы в скандал.
Как уже говорилось, Дмитрий Алексеевич был личностью творческой, но работу выбрал спокойную и тихую, можно сказать, кабинетную. Отдыхать он любил в кресле с хорошей книгой и с котом на коленях, оттого и не женился.
Под шум воды, доносящейся из ванной, Старыгин задремал. Но и во сне не было ему покоя. Перед глазами проплывали старые дома с полуразвалившимися башнями, мрачные средневековые подземелья с каменными сводами, нависающими над головой. Ему слышались шаги, гулко стучащие по каменным плитам, он задыхался в спертом воздухе подвала…
– Ты пойдешь в душ? – проник в его сон голос Катаржины.
Старыгин нехотя поднялся с кровати.
– И вытащи все из карманов, я отдам куртку в чистку! – недовольно сказала она. – Просто удивительно, до какой степени вы, мужчины, умудряетесь запачкать вещи! Где ты в ней валялся?
Старыгин вспомнил, что действительно валялся он в этой куртке на каменном полу в подземельях Клементинума, так что на куртке скопилась пыль веков. Он обшарил карманы и вытряхнул на постель мелкие деньги, шариковую ручку, пачку бумажных носовых платков, а также клочок желтоватой выцветшей бумаги. Бумажка была, по-видимому, оторвана от большого листа, причем лист был когда-то прочный и хорошего качества, сейчас же клочок выглядел старым и мятым, однако на нем все еще можно было разглядеть надпись. Старыгин разгладил его на столе и прочитал вслух:
«Bruciamento della vanita»…
– Что это? – удивилась Катаржина. – Откуда это у тебя?
И Старыгин вспомнил, как он боролся с убийцей в темноте и сырости подвала, как тот, убегая, придерживал под плащом какой-то рулон из плотной бумаги, как Старыгин выхватил у него рулон и как они потом топтали его ногами в драке.
– Это была гравюра! – сообразил он. – Убийца уносил оттуда какую-то гравюру, очевидно затем, чтобы я ее не увидел… Пан Войтынский пытался показать мне эту гравюру, но потом, чтобы навести меня на мысль о Флоренции, у него остались только часы с гербом Медичи. Но что же это значит?