4. Мной даны рекомендательные письма в адрес миссии в Новороссийске нижеследующим лицам, сообщавшим мне сведения: полковнику Милошникову, капитану Бибикову, штабс-капитану Рубанову, штабс-ротмистру Давыдову, поручикам Соколенко, Заторину, Босенко, подпоручику Светлову, прапорщику Курочкину.
Дорофеев.
НА ТОМ ЖЕ КАТЕРЕ Шорохов возвратился в Новороссийск. Вечерняя сиреневая дымка опускалась с гор на город, на море. Бухта была еще тесней, чем прежде, заполнена пассажирскими и военными судами, баржами, весельными лодками с людьми и кладью, окружавшими суда, льнущими к ним.
На причале, к которому подошел катер, стоял ни кто иной, как Михаил Михайлович! Первое, что Шорохов от него услышал:
— Дьяволы носили вас, лучезарнейший. Тем временем ваша распрекрасная миссия перебралась на крейсер «Сен-Луи». А генерал всеми рогами и копытами уперся. Хоть убей, никого кроме вас не желает видеть. Устали, дорогулечка, понимаю, однако с часа на час он отбывает на корабль.
— Какой корабль? Какой генерал?
— Постовский! Знали бы вы, любезнейший, каких трудов мне стоило, чтобы ваша раскошнейшая миссия не выпихнула их высочайшего высокопревосходительства из этого прекраснейшего города еще позавчера? И с каким великим трудом сегодня утром я раздобыл этот проклятый конверт.
Быстрым движением он, как фокусник, вытянул откуда-то из недр своей чиновничьей зеленой шинели большой конверт, украшенный цветным изображением двух скрещенных многозвездных флагов и крупной надписью "Американская военная миссия".
— Он еще в "России"?
— Да. Но скорей, пожалуйста. И благодарите судьбу. Если бы не бычье генеральское упрямство, вы, дражайший мой друг и приятель, давно бы обитали на небесах. Еще одно. На этом этапе, голубушка, вам предстоит действовать в одиночестве. Моя роль — за сценой. Шишки и пышки будем делить потом.
Сведения, с которыми Шорохов вернулся из Хадыжинской, были теперь никому из этих господ не нужны.
* * *
В гостиничном вестибюле, да и у входа в генеральский номер, Шорохова никто не остановил. Окна комнат были распахнуты. Холодный ветер крутил на полу бумажный сор.
Он разыскал хозяина гостинцы. Солидный внимательный человек. С вежливой улыбкой объяснил:
— Генерал отбыл на пароход минувшей ночью.
— На какой? — с досадой спросил Шорохов. — Название? Российский? Иностранный?
После распросов швейцара, портье, выяснилось: за генералом приходили военные моряки, британцы.
Он вышел — скорей выбежал — из гостиницы. Бухта сияла корабельными огнями, но город был темен. На улицах колыхалась, лихорадочно бурлила беженская толпа. У пристани на мостовой — павшие лошади, горы какого-то тряпья, мешков, ящиков.