В таможенной конторе Моллер-старший, еще издали завидев Шорохова, бросился к нему:
— Наконец-то! Бога ради! Мама ждет вас как самого Генриха! Говорит, что вы будете еще одним ее сыном! Будет счастлива!
Он ответил:
— Помогите. Дело самое срочное. Генерал Постовский минувшей ночью погрузился на один из британских кораблей. У меня к нему письмо, — он показал Моллеру-старшему конверт миссии. — Хотя бы название корабля. будет легче найти.
— Да, но…
— Потом, все остальное потом. Обстоятельства. Нельзя терять ни минуты.
— Вы можете побыть в моем кабинете? — помрачнев спросил Моллер-старший.
— Могу.
* * *
Моллер-старший отсутствовал очень недолго, вернувшись сказал:
— Из британских военных судов здесь сверхдредноут "Император Индии" и несколько миноносцев сопровождения. Полагают, что генерал на одном из них. Мой совет: начните поиск со сверхдредноута. Замечу — говорить неправду английские офицеры не любят до крайности.
— "Император Индии"! — воскликнул Шорохов. — Я его видел. Он по середине бухты.
— Да. Утром уходит в Константинополь. Манера истинных джентльменов: проявлять характер лишь там, где победа возможна наверняка, — он рассмеялся, но как-то очень недобро. — У нас тут им это не светит. Или вы так не считаете? И, позволю себе спросить: мои слова вас не оскорбили?
— Я объясню, — сказал Шорохов. — У генерала Постовского имеются документы очень важные для судеб России. В обмен на это письмо я могу их получить, — он вновь показал Моллеру-старшему конверт миссии.
— Так и что! Потом они все равно уплывут за океан. В этом смысле американцы ничуть не лучше британцев.
В комнате они были одни, да и Моллер-старший очень уж напоминал брата, этим располагал к себе. Шорохов ответил:
— Я не те и не другие. Конверт в моих руках ничего не означает.
Молчали. Моллер-старший потом сказал:
— Мой брат в юности любил повторять: "В жизни везет только тем, кто себя не жалеет".
"Еще один довод, что из-за этих бумажек он и погиб", — подумал Шорохов.
Моллер-старший продолжал:
— Думаю, он и сейчас их повторяет. Вам не доводи-лось это слышать от него?
— Вы знаете, — сказал Шорохов, — Генрих Иоганнович связан… И всегда был связан с такой службой, что о нем определенно никогда ничего нельзя знать. Ни о прошлом его, ни о будущем.
— Я понимаю. Да, да, — как бы сразу увяв, еле слышно подтвердил Моллер-старший.
Шорохов продолжал:
— Последний раз я встречался с ним месяца три назад. И, как бы это сказать… В очень суровой обстановке. Теперь, чем больше вспоминаю, тем сильнее мне кажется, что все там было лишь подстроено. И, если сейчас откроется дверь, и войдет Генрих Иоганнович, я нисколько не удивлюсь. И тому не удивлюсь, в каком он виде, в какой одежде.