— Ложь! Это ложь! — впадая в истерику, воскликнула Кёко.
Внезапно рядом с ними мелькнул блик фотовспышки — это подоспел какой-то молодой папарацци. Кёко ахнула и закрыла лицо рукой. Папарацци с довольным видом пробежал мимо и скрылся.
— Довольно! — умоляюще промолвила Кёко, прислоняясь к стене. — Вы понимаете, что вы меня погубили?! Завтра по всей Японии полетят слухи о том, что я бессердечная мать, убившая своего ребёнка. И если я сейчас телезвезда, то меня с этого пьедестала стащат!
— Если речь идёт об убийстве, тут уж ничего не поделаешь…
— Вы говорите, убийство?
— Да, вы убили своего ребёнка.
— Ну да, конечно, я убила своего ребёнка. Я пила его кровь. Как же! Ведь я вампир, дьяволица! Теперь вы довольны?
Внезапно она рассмеялась неестественным визгливым смехом.
На следующий день на странице новостей общественной жизни в утренней газете промелькнула небольшая заметка «Кёко Игараси подозревается в убийстве». В ней говорилось, что, по прежней версии, шестилетний сын актрисы покончил с собой, но сейчас возникли подозрения относительно убийства и полиция ведёт расследование, объектом которого является мать ребёнка, Кёко Игараси. В той же газете была напечатана заметка поменьше о неудавшемся самоубийстве Мисако Тасаки.
Оно пробежал обе заметки со смешанным чувством. Значит, Тасака всё же прижал к стенке актрису. Что теперь будет, никто не может предсказать. Но знает ли Тасака, что он и себя подвёл к опасной черте?
Оно взглянул на Тасаку. Тот тоже просматривал газету, как вдруг бросил её на стол, встал и вышел из комнаты.
«Может быть, поехал в больницу? — подумал про себя Оно, провожая его взглядом из окна. — Это было бы хорошо». Но такси, в которое сел Тасака у дверей полицейского управления, направилось в противоположную сторону от больницы К.
Значит, Тасака поехал дожимать Кёко Игараси. Или, лучше сказать, поехал дожимать самого себя.
Вечером того же дня случилось то, чего Оно так опасался. Когда он явился по вызову в кабинет шефа, там царила непривычная атмосфера. Комиссар, обычно сидевший за столом, погрузив своё дородное тело в вертящееся кресло, на сей раз, сильно не в духе, мерил шагами комнату из конца в конец.
— Инспектор Тасака, говорят, ещё не вернулся? — бросил он на ходу.
— Ещё нет.
— А куда он отправился, ты не знаешь?
— Вероятно, в связи с расследованием…
— Немедленно найти его и доставить сюда!
— А что случилось?
— Кёко Игараси покончила с собой. Отравилась газом. Мне только что позвонили с дежурного пункта.
— Покончила с собой?!
Оно почувствовал, как по спине у него побежали мурашки.