— Господин Яковлев! — окликнул я своего «напарника». — Нам надо серьезно поговорить!
Его словно током дернуло! Резко остановившись (он шел на шаг впереди), Яковлев повернулся ко мне и, злобно сощурившись, спросил:
— Откуда ты знаешь эту фамилию?
Я не должен был ее знать — на спецкурсах Скорцени он был известен как Розовский, позже — под немецкой фамилией Хольт.
— Я многое о тебе знаю.
— Например? — угрожающе спросил он.
— Например, обстоятельства убийства гауптштурмфюрера СС Круминьша!
Похоже, я попал в «десятку». Он заметно побледнел, но в следующую секунду взял себя в руки — усмехнувшись уголками рта, спросил с напускным равнодушием:
— Откуда ты взял, что я имею к этому отношение?
Мы продолжали стоять посередине тротуара. Несмотря на дневное время и первый день нового года, народу на улице было немного — в основном военнослужащие. Мимо промаршировала какая-то небольшая пехотная часть. Морозец был слабым, шел легкий снежок, и я предложил пройти в расположенный рядом сквер.
— В самом деле, не стоять же посередине дороги, — согласился Яковлев. — Вижу, разговор у нас будет непростой…
Когда мы сели на одну из скамеек (кроме нас, в сквере никого не было), он процедил сквозь зубы:
— Так что тебе известно насчет того убийства?
— Капитана СС убил ты. Я это видел собственными глазами!
У Яковлева были крепкие нервы — он даже позволил себе снисходительно посмеяться:
— Кто тебе поверит?! Твое слово против моего — это просто смешно!
— Почему только слово? Вот документ из полиции.
Я протянул ему свернутый вчетверо лист, который достал из нагрудного кармана. Я знал, что одними словами Яковлева не проймешь — а потому еще при первой встрече с Горячевым попросил его, чтобы Гунар Красовский у себя в полиции сфабриковал на подлинных бланках и с настоящей печатью некий документ. К счастью, Гунар его изготовил еще до своего ареста. Теперь его внимательно читал Яковлев: по мере прочтения ухмылка постепенно исчезала с его лица. Еще бы! Это был практически неотличимый от подлинного «Протокол осмотра места происшествия» — того самого подъезда, где был обнаружен труп гауптштурмфюрера. Среди прочих казенных фраз на немецком там была и такая: «…на козырьке фуражки убитого явственно отпечатался большой палец неизвестного лица. Данный отпечаток не принадлежит Круминьшу, что установлено дактилоскопической экспертизой. Следовательно, он может принадлежать вероятному убийце…» Тут же был подколот листочек поменьше — справка из архивного отдела криминальной полиции Лиепаи. В ней было сказано: «В картотеке полиции отпечатка неизвестного лица не обнаружено».