— Нет. А откуда ты это все знаешь?
Лизи захихикала.
— Я все всегда знаю, любезная барышня. От слуг ничего не скроешь. То случайно услышишь что-нибудь из-за двери, то через открытое окно. А если прислуживаешь за столом, то и здесь можно уловить, о чем говорят господа. Иногда горничные случайно находят секретные записки и тут же рассказывают о них другим слугам. Так что все становится известно. Мы всегда в курсе всех событий.
Теперь и я была в курсе событий.
Неужели леди Маргита — сводная сестра графа Шандора? Я как две капли воды похожа на нее, и это можно объяснить только тем, что мы тоже родственницы. Разве я не догадывалась об этом? С самого начала? Мои корни — совсем не в Вене на фабрике фесок. Мое происхождение связано с Эрминой и с Бороши. С венскими родственниками у меня нет ни малейшего сходства, а с венграми — гораздо больше.
Итак, мы родственницы. Только вопрос, кто кем кому приходится?
Сначала я думала, что мой отец — генерал. Он познакомился с моей матерью в Венгрии, ну и так далее… Но если бы это было так, он не стал бы заранее ненавидеть меня, до того как в первый раз увидел меня своими глазами. Нет, нет, нет…
Была ли моей матерью леди Маргита? Это тоже исключено, она бездетная… И вдруг мне стало ясно как день: моя мать Эрмина.
Она всегда называла меня «дитя мое». С тех пор как я помню себя, она окружала меня любовью и заботой, ласкала меня, ухаживала за мной, защищала меня, как львица, воспитывала, прививала мне хорошие манеры, делала для меня все возможное. Она тоже была темноволосой и черноглазой, как я. Только звали меня Минкой, по имени ее горячо любимой крестной, чешки по национальности. Эрмина всю жизнь стояла рядом со мной, как скала.
Эрмина — моя мать.
Привыкнуть к этой мысли было нелегко, поскольку тогда оказывалось, что гордая непорочная девица из Фришенбаха была всего лишь падшей женщиной, которая, как самая простая горничная, без памяти влюбилась, и дело дошло до этого… Кто же был тот мужчина, перед которым нельзя было устоять?
Мсье Хюбш из Вены? Нет, вряд ли. Скорее всего, он высокий, породистый, элегантный мужчина, как дядя Луи… Дядя Луи!
А почему бы и нет?
У дяди Луи темные волосы и карие глаза, совсем как у меня. Мой «отец», фабрикант фесок, не любил меня, а вот между мной и дядей Луи сразу же возникла симпатия.
Да, дядя Луи мог быть моим отцом, вполне вероятно. И тетушка Юлиана знала об этом, и это совсем не смущало ее. Она поставила условием не спать с ним, отказывала ему, и он нашел другую. Бедняжке не повезло. А я уже подрастала в ее чреве, а потом всю эту историю замяли.