Остальные за игрой наблюдают. Не вмешиваются.
— Ну что, босяки, идут они за два куска? — потрясая парой поношенных хромовых сапог, кричал незнакомый солдат.
Тихарь презрительно кривил губы:
— Косая! — Предупреждал: — Косая, Длинный, или совсем не играется. Не идет — дрек. Гроши на кон, а кончилась мазута — и бою конец. По закону.
Тихарь подоткнул под ноги выигранную раньше кожаную тужурку, поправил высившуюся перед ним стопку смятых денег с наручными часами поверх. Его партнер по игре, рыжеватый штрафник с белесыми, словно присыпанными мукой бровями, с отчаянием швырнул сапоги на кон.
— На, гад, заметано! Хавай за полторы!
Тихарь удовлетворенно двинул бровями:
— Мечи!
Тот, кого он называл Длинным, подхватил засаленную колоду, сбросил карты. Фортуна снова была на стороне Тихаря. Сапоги перекочевали к нему за спину.
Проигравший вытряс из вещевого мешка последнее, что в нем оставалось, — пару нательного белья и шерстяные носки.
Сыграли еще раз. Тихарь невозмутимо сгреб и эту ставку. Ухмыляясь, воззрился на партнера, показывая своим видом, что играть с ним бесполезно, результат будет прежним.
Разразясь отчаянными ругательствами, белобровый штрафник в поисках денег обшарил карманы, вывернул их наизнанку.
Павла кольнуло: командир взвода, а карточной игрой загляделся. Перегнулся из-за спины белобрового, забрал колоду.
— Не в лагере, Порядников. Последний раз предупреждаю. — И обратился к незнакомому солдату: — Кто такой? Откуда?
— Ну, из третьей роты. Чего надо-то?
— Надо, чтобы ты на первой же остановке смылся отсюда и больше не показывался.
— Карты отдай сначала. Тихарь, чего он напрашивается?
При иных обстоятельствах Тихарь мог бы и в драку кинуться, спасая свой авторитет, а тут, когда все выигранные тряпки в мешок упрятал, сам повод искал игру закончить. Оттого лишь для вида рысьи глаза сузил, имитируя вспышку злобы, но с места не двинулся. Только просипел:
— Уйди лучше по-хорошему, вояка. Мы тебя не трогаем, и ты не лезь. Сами как-нибудь разберемся! — а тем временем часы и деньги по карманам распихивал.
Длинный на него уставился, за руку потянул:
— Айда до нас. Я там еще шмотье найду. Закончим.
Тихарь несговорчиво мотнул головой:
— Не идет. Тащи сюда. Не я до тебя привалился. — Павел плюнул с досады, но на рожон лезть не стал.
Все равно играть будут. Пусть лучше между себя счеты сводят, чем остальных кознями донимают.
Присев рядом с дневальным, издали наблюдал за вздорящими блатняками. А спор у них разгорелся с новой силой.
Подъезжали к крупной узловой станции Ртищево. По всем расчетам, здесь должна была меняться поездная бригада. В этом случае Павел наметил сбегать в штабной вагон за приказом, а затем — смотря по обстоятельствам. Не теряя времени, надел шинель, затянулся ремнем.