— Ладно. Но не надо слишком затягивать с этим делом. Ходоки по бабам всегда опасны.
Она улыбнулась ему:
— Именно так, миленький.
Потянувшись за сумочкой, она достала оттуда золотую, в форме сердечка, пудреницу и принялась охорашиваться.
— И хотела бы добавить, что в этом деле лучше обойтись без наших постоянных сотрудников. Свидетели нам ни к чему.
— Но это ведь все надежные люди.
Она медленно покачала головой:
— Сегодня они надежные. Но что будет завтра, когда кто-нибудь из них схлопочет двадцать пять лет в федеральной тюрьме?
Писсаро улыбнулся. Улыбочка у него была не из приятных.
— Ты, как всегда, просчитываешь все наперед?
— А за что же еще ты мне платишь столько денег, миленький? Разве что еще кое за что.
Она сделала губы колечком.
Закурив сигарету, Писсаро сказал:
— Я поручу это наемному работнику.
Она опять улыбнулась:
— К чему транжирить деньги? Я сама обо всем позабочусь.
Энди Сивер зачерпнул ложкой майонез из серебряной миски и полил им печеный картофель. Поглядев через столик на Уэйда Хикса, связного между ЦРУ и ФБР, он заметил:
— Здесь всегда полно посетителей.
Они обедали во французском ресторане отеля «Баррингтон» — в строгом помещении, где, однако же, за столиками громко разговаривали и беспечно смеялись. Уэйд Хикс был крупным мужчиной с мясистым лицом и тяжелым подбородком; одобрительно осмотревшись по сторонам, он пригубил виски «Блэк Лейбл».
— Ну и как поживает Брекенридж? — осведомился Сивер, принимаясь за барашка.
— Думаю, он впоследствии будет признан одним из самых великих директоров.
— А что происходит с сотрудниками Управления, которые пытались воспрепятствовать его назначению?
Хикс напрягся.
— Ничего с ними не происходит.
— Мне кажется, он немного выждет, а потом расправится с ними в испытанном вашингтонском стиле.
Хикс улыбнулся:
— Это не его метод. — Поглядев на алый соус, которым сочилось его филе-миньон, он добавил: — Но я не удивлюсь, если произойдет определенное перераспределение обязанностей и смена приоритетов. Ну и кадровые перестановки, Энди, если уж речь зашла об отмщении.
— Естественно.
Сивер подцепил на вилку картофелину и отправил ее в рот.
— А как обстоят дела в Бюро?
— Актеры меняются, а на сцене разыгрывается с завидным постоянством один и тот же спектакль. В начале моей служебной карьеры при аресте одного человека надо было заполнить три голубых формуляра и четыре белых. В 71 году процедура была упрощена, а от формуляров решено было отказаться вовсе. И знаешь, что произошло потом?
— В 93-м ее опять усложнили и ввели три голубых формуляра и четыре белых.