— Не беспокойтесь, все будет нормально, — внезапно говорит «Мадонна».
— Простите?
— Ребенок. У вас будет ребенок. Я шесть лет не могла забеременеть, а теперь у меня двойня. Я сразу вижу, если женщина через это проходит. Доктор Соул — лучший врач. И эндокринолог, ее коллега, — просто чудо. У вас все будет хорошо, поверьте.
Столь грубое нарушение неписаного правила меня шокирует. Нельзя вслух предполагать, что печальная женщина в приемной у гинеколога пытается забеременеть. Порядочные люди так не поступают.
— За шесть лет у меня было четыре выкидыша, один ребенок-гидроцефал, который умер в четыре месяца, и три внематочные беременности. Финн и Эммет должны родиться девятнадцатого июня. Видите, это лишь вопрос времени. В конце концов всё получается. Доктор Соул справится. Она — чудесный врач.
— Мисс Гринлиф? — зовет сиделка в голубых перчатках. — Пройдите сюда.
— Поздравляю, — говорю я женщине, которая, несомненно, имеет право радоваться.
По пути к двери трижды суеверно стучу по деревянному косяку. Я не одобряю манеру давать имена нерожденным младенцам. Питать большие надежды насчет детей — слишком притягательно для всякого зла. Кто знает, суждено ли ребенку, чья жизнь просчитана наперед, хотя бы сделать первый вздох? Впрочем, я не настолько суеверна, чтобы думать, что Изабель осталась бы жива, если бы я называла ее «она».
На секунду представляю, как меня просят раздеться и надеть специальный халатик для осмотра. Хотя сознаю, что это нелепо, но испытываю облегчение, когда медсестра сворачивает в кабинет Каролины, а не в смотровую. Я не сразу понимаю, что меня беспокоит в этом кабинете, почему он кажется мне одновременно знакомым и странным. Потом догадываюсь, в чем дело: мебель точно такая же, как и в кабинете Джека. Черный ореховый стол, отполированный до блеска. Книжный шкаф с едва заметным орнаментом, два кресла с изящным геометрическим рисунком, фотография маленького Уильяма на пляже в Нантакете, с облепленными песком ножками, в обвислом подгузнике. А еще — низенький столик и кресло на колесиках. Храни меня небо.
— Жаль, я не знала, что ты собираешься пойти на съемки в парке вместе с Уильямом и твоим отцом, — говорит Каролина.
Она входит в кабинет как к себе домой. В общем, так оно и есть. Она очень изящно выглядит в длинной черной юбке, в сапогах, в черном свитере с высоким воротом. Живот слегка выпячивается, как будто под одеждой спрятан маленький мячик. Я тоже покупала такие вещи, очень дорогие, но, сколько бы денег Джека ни тратила, мне не удавалось сравняться с Каролиной Соул. Она права. Женившись на мне, Джек вернулся к своим корням. Я — не интеллектуал в отличие от Уильяма и его матери.