— Где же вино, Лучано? Святая мадонна! Принесешь ты его или нет, свинья?! Да тебя только за смертью посылать!
По телу Гонзаги пробежала дрожь, он вновь перекрестился, надеясь найти у святых защиту от этого дьявола в человеческом обличии. Налитые кровью глаза убийцы — именно таким представлялось Гонзаге основное занятие великана — уже сверлили его взглядом.
— Иду, кавалер, иду! — Лучано, забыв о подгорающей на углях козлятине, поспешил к бочке с вином.
При упоминании дворянского титула Гонзага встрепенулся, исподтишка принялся изучать лицо великана. Грубое, жестокое, обрюзгшее, раскрасневшееся от выпитого, длинный нос, горящие глазки. Ничего себе, кавалер. Да, он был при оружии. Из-за пояса торчали рукояти меча и кинжала, на столе лежал заржавленный металлический шлем. Но эти боевые атрибуты указывали лишь на принадлежность к клану наводнивших Италию наемников, готовых за деньги воевать за кого угодно. А великану тем временем надоело рассматривать Гонзагу, он повернулся к своим собутыльникам и начал громко рассказывать о своих подвигах десятилетней давности во время Сицилийской войны.
Гонзага навострил уши. Выходило, он наткнулся-таки на нужного ему человека. Притворяясь, что пьет принесенное Лучано вино, он жадно вслушивался в красочное описание событий, в которых рассказчик играл не последнюю роль. Думал же Гонзага о том, сможет ли великан вновь собрать людей, которых когда-то вел в бой.
Полчаса спустя собутыльники встали и откланялись, оставив великана в одиночестве. Уходя, они искоса глянули на Гонзагу.
Тот все еще колебался. А головорез то ли грезил наяву, уставившись в одну точку, то ли заснул с открытыми глазами. Наконец, собравшись с духом, Гонзага встал и направился к противоположной стене. Очень неуютно чувствовал он себя в этой таверне, ибо привык к просторным залам и дворцовым покоям.
— Господин мой, — робко начал он, не окажете ли вы мне честь распить со мной кувшин вина?
Глаза великана, до того пустые и безжизненные, сверкнули огнем. Он устремил взгляд на Гонзагу, гордо вскинул голову, и на мгновение Гонзага подумал, что получит отказ.
— Распить с вами кувшин вина? — Должно быть, тем же тоном грешник спрашивал бы ангела, предложившего ему податься в рай: «Я попаду на небеса? Неужели попаду?» В глазах великана появился хитрый блеск. Неспроста, видать, этот красавчик предлагает ему выпить. Он уже хотел спросить, а что от него потребуется взамен, но здравый смысл подсказал, что делать этого не следует. Ибо, выслушав предложение и отказавшись, он мог лишиться выпивки. Тем более что о деле можно поговорить и после того, как кувшин поставят на стол.