— Вам в полиции не свернули голову? — спросила Жаннет, подходя к нему.
— Как видите, она все еще на месте.
— И вас не упрятали за решетку?
— Пока у них недостаточно улик для моего ареста. Есть свидетели, видевшие, как я поднимался на второй этаж, но нет никого, кто мог бы показать, что я заходил в номер.
— Вы полагаете, что такого свидетеля нет?
— Убежден!
— Но таковой имеется!
— Кто же?
— Я! — Жаннет весело рассмеялась.
— Не понимаю.
— Все очень просто! Вы же звонили вчера вечером в Гамбург, а я стояла рядом. Ну, что теперь скажете?
— А вы умеете наносить удары, — вымолвил он и с шумом выдохнул из себя воздух.
— Не бойтесь, я вас не выдам. Кроме того, я ведь вроде вашего сообщника. Давайте присядем.
Она подвела Вебера к креслу, а сама, притащив пуфик, устроилась рядом.
— У меня появились кое-какие мысли. Хотите узнать, какие? — спросила Жаннет.
— Выкладывайте.
— Кто-то решил навесить убийство на вас!
Вебер неопределенно хмыкнул.
— Но если этот кто-то хотел представить дело таким образом, — бойко продолжала она, — то он должен был знать время вашего приезда, не так ли?
Вебер промолчал.
Жаннет торжествующе поглядела на него:
— И этот кто-то есть!
— Кто же?
— Подождите, — охладила она его пыл. — Я должна рассказать все по порядку. Я постоянно обедаю в «Ландскнехте» и там познакомилась с Геердтсом, оказавшись случайно с ним за одним столиком. Мы разговорились. Он интересовался антиквариатом, а я… как бы это выразиться, у меня мрачноватый Геердтс вызвал любопытство. Конечно, я знала, что привело в наш город молодого человека, но мне было непонятно, для чего этот смышленый парень таскается с подобной выставкой. Мне хотелось понять мотивы, двигавшие им. Не забывайте, что я с матерью оказалась за границей, когда мне было двенадцать лет, и Германия с ее прошлым всегда оставалась для меня чужой.
— Германия не преодолеет своего прошлого!
— Но Геердтс…
— Он одиночка. — Нахмурив лоб, Вебер взглянул на Жаннет. — Он рассказывал вам что-нибудь о мотивах?
— Нет. В этом вопросе он был очень замкнут.
— А вы хотели бы, чтобы я рассказал вам о них?
— С удовольствием. Это очень интересно.
Вебер поведал ей историю Геердтса.
— Мне кажется, — закончил он свой рассказ, — Геердтс хотел тем самым сказать нам, что мы не вправе забывать прошлого, что мы живем с убийцами под одной крышей и сидим с ними за одним столом.
— Почему же отец Геердтса сам не собрал такую коллекцию? — спросила Жаннет. — Ведь у него было больше оснований для этого.
— Он не мог, он болел.
— Как болел?
— Большую часть жизни он провел в одном заведении.