Кори брезгливо поморщился.
- Съешь, это полезно для здоровья, - сказала она.
- Ладно, уговорила.
Он сел и раскрыл газету. В кухню влетел взъерошенный Джон.
- Я не успел доделать задание по общей эрудиции, - размахивая тетрадкой, буркнул он. Один носок у него был натянут, другой болтался вокруг щиколотки. - Кто такая была Флоренс Найтингейл?
- Лесбиянка, - сказал Кори, не поднимая головы.
- Как пишется? - спросил Джон.
- Нет-нет, этого нельзя писать, - вмешалась Гэрриет. - Напиши, что это была знаменитая сестра милосердия, которая ухаживала за ранеными солдатами во время Крымской войны.
- Все равно лесбиянка, - сказал Кори.
- Сделай мне бутерброды, - сказала Шатти. - Каждый понедельник эта противная лапша с фаршем.
- Будешь есть, что дадут, - сказал Кори.
- Угадай: что такое, у чего попа всегда наверху? - спросила Шатти.
- Честное слово, не знаю, - сказала Гэрриет.
- Ноги! - Задрав подол, Шатти продемонстрировала свои красные трусики и залилась довольным смехом.
- Да не мешай ты! - крикнул Джон. - Я и так не могу сосредоточиться. Почему тюремный автомобиль называется "Черная Мария"?
- В честь одной негритянки, - сказал Кори. - Она жила в Бостоне, была толстая-претолстая и помогала полицейским арестовывать пьяных солдат. Она держала публичный дом.
- Что такое публичный дом? - спросил Джон.
- Напиши лучше: дом с дурной славой, - сказала Гэрриет. - О Господи, хлеб уже пережарился! Она выхватила из духовки кусок жареного хлеба.
Разрезала его на три полоски и, сняв верхушки, раздала по одному яйцу Кори, Шатти и Джону.
- Стоят, как три солдата, - сказал Кори. - Три стража здоровья. А верхушку с яйца мне уже сто лет никто не снимал.
- Привычка, - вспыхнув, пробормотала Гэрриет.
- Что значит "дом с дурной славой"? - спросила Шатти.
***
Гэрриет отвезла в школу Джона, потом Шатти.
- Не забудь покормить Смолыша! - крикнула Шатти и потерялась в шумной толпе подружек.
Возвращаясь от детской площадки к машине, Гэрриет обратила внимание на расстроенную чем-то женщину, которая тащила за собой троих неряшливо одетых ребятишек, а ее, на веревке вместо поводка, тащил большой лохматый пес. Гэрриет в умилении пощелкала языком, и пес вместе с хозяйкой рванулся к ней.
- Славная, славная псинка, - разулыбалась Гэрриет, когда черный в серых пятнах пес оперся лапами ей на плечи и начал лизать лицо.
- Смотреть на него не могу, сердце кровью обливается, - проворчала его хозяйка. - Пойдем, Рекс. - Она попыталась оттащить собаку, не очень, впрочем, настойчиво.
- А что случилось? - спросила Гэрриет.