Измученной мелкими и крупными пакостями судьбы Таське внутренний голос подсказал, что ее ждут новые испытания.
– Ну все, хана тебе, – укрепил ее в худших подозрениях Борис.
Николай Анохин подрулил к боту, сфокусировал глаза и нетрезвым зорким соколом уставился на горку серебристых тушек.
Покрутил большой головой и, будто не доверяя собственному зрению, уточнил:
– Таймень?
– Таймень, – подтвердил Боря и, как показалось Таське, втянул голову в плечи.
Новообращенная рыбачка струсила, прислушиваясь к нарастающей в груди тревоге и ловя себя на желании мимикрировать под камни.
Совершенно неожиданно для нее Анохин бухнулся на колени, громко сопя, лег пузом на раздутый резиновый борт лодки и принялся вылавливать и выбрасывать в воду одну за другой роскошных, отливающих серебром рыбин. Это был полный беспредел.
– Ты что? Ты зачем? – заволновалась Таська.
Рыбины выскальзывали из неловких, толстых пальцев, но Анохин продолжал свое черное дело.
– Затем, что это мои дети, – пыхтел он, – детей трогать не позволю, пока жив. Кто этого не знает, того учим, а кто не хочет понимать – того заставляем.
– Что? – Таська не знала, как реагировать на весь этот поток сознания. – Это каким же образом?
– Рукоприкладствуем, – развеял сомнения Анохин.
– Ты что, драться со мной будешь?
– Если не поймешь с одного слова – придется надавать по заднице.
– Ты больной? – догадалась Таська, на всякий случай забегая в тыл Анохину.
– Ну, это смотря с чьей точки зрения. С точки зрения тайменя – я здоров, а ты как раз больная.
– Ничего не понимаю, – призналась Таська, – почему нельзя ловить что хочется?
– Нельзя, и все. Это ты у себя в столице будешь делать, что твоей душеньке угодно, а здесь моя власть. Таймень – краснокнижный вид, чтоб ты знала. За тайменя я любому башку оторву. Усекла?
Таське стало обидно.
– Ты не много на себя берешь, хозяин тайги? Чужих судеб не бывает – так, что ли?
– Рот закрой, – кряхтя, посоветовал Анохин, – не дома, чай.
– Ну, понятно, – окрысилась Таська, – самим, значит, можно браконьерничать, а другим, значит, нельзя.
От Таськиной неосмотрительной реплики Боря, все это время с повышенным вниманием изучающий носки собственных сапог, вскинулся:
– Да, браконьерничаем! А что нам еще остается? Вы в своей столице вспоминаете об окраинах, только чтобы грабли запустить. А мы живем от путины до путины.
– Между прочим, Сахалин пока что в составе России.
– К великому сожалению, – вставил Анохин.
– Я уже жалею, что с вами связалась. Тут наверняка полно более адекватных бизнесменов, – не выдержала Таська.
– Коля, ты слышал, что она несет, эта столичная выскочка?