Эрин больше не могла есть.
— Это не имеет значения.
— Имеет. Ты мне действительно нравишься. — Фергус колебался, у него даже покраснели уши. — Очень.
В какое-то мгновение Эрин захотелось разрыдаться от счастья. Но это наверняка его испугает. Она заглянула ему в глаза — серо-голубые, опушенные светлыми ресницами, — и затаив дыхание спросила:
— Ты закончил?
Фергус изумленно на нее уставился:
— Ты хочешь, чтобы я еще что-то сказал?
— Вообще-то я имела в виду пудинг.
— Ах да, извини… — Фергус покачал головой. — Господи, извини, я совсем потерял голову.
— Ладно, у меня есть идея. — Сострадание прибавило Эрин храбрости, и она предложила: — Давай-ка перестанем извиняться друг перед другом, а?
— Отличная идея. Здорово. Так и надо.
— А давай сварим кофе и посидим на диване?
Фергус кивнул. Он явно испытывал облегчение.
— Кофе. Диван. Звучит заманчиво.
Но когда Фергус вслед за Эрин вышел на кухню, он встал позади нее и обнял, а потом поцеловал в плечо. У Эрин волосы на затылке встали дыбом в предвкушении. Фергус на этом не остановился. Продолжая целовать ее, он добрался до ключицы. К этому моменту Эрин уже изнемогала от желания. В конечном итоге она повернулась к нему лицом и напряженно произнесла:
— Или можно послать кофе с диваном ко всем чертям.
Фергус погладил ее по щеке.
— А знаешь, эта идея еще лучше.
Так и оказалось.
Фу-у, никаких бедствий, какое счастье.
— О чем ты думаешь? — прошептал Фергус ей на ухо.
Эрин лежала в его объятиях и, улыбаясь в темноту, левой ступней гладила Фергуса по ноге.
— Я радуюсь, что не упала с кровати, или не сделала что-то не так, или не сморозила какую-нибудь глупость. Я думаю о том, что все прошло… очень хорошо, если учесть нашу обоюдную нервозность.
— Ха, ты думаешь, что нервничала? Поверь мне, для мужчин это в пятьдесят раз страшнее. — Помолчав, Фергус сказал: — А если не так, значит, это только я так переживал из-за… ну, ты понимаешь, из-за чего может беспокоиться мужчина.
— Думаю, все мужчины беспокоятся из-за этого.
— Гм, не уверен. Не могу представить, чтобы у определенных людей это вызывало тревогу. Например, у Джека Лукаса. — Его голос звучал сдержанно. — К тому же у Джека больше практики. Я же целых двенадцать лет был далек от этого.
— Было замечательно. — Эрин заколебалась, гадая, не покажется ли вопрос слишком личным. — А я?..
— Замечательная ли ты? О да. — Он крепче обнял ее.
— Я имела в виду не это.
— Ладно, ты хочешь знать, первая ли ты после Стеллы? — Он дразнил ее, он отлично знал, о чем она пытается его спросить. — И опять услышишь «да».
Эрин зашлась от восторга. Она радовалась, что он не из тех мужчин, кто спит с первой встречной. И чувствовала себя особенной.