— Там должна быть тюремная казна и остальные узники. — Громко произнес Кашпировский.
Вопреки ожиданиям, добыча и в самом деле была богатой. Бочки с золотом, множество сундуков с камнями. Перехватив удивленный взгляд не ожидавшего увидеть подобное в узилище Олега «Бич божий», охотно объяснил:
— Тут добро забранное у великого множества людей, незаконно конфискованное имущество.
Олег покачал головой и выдохнул из себя воздух:
— Вот как, похоже, они собирались увезти далеко не все богатства.
Кашпировский свирепо кивнул:
— Здешний губернатор хитрая лисица. Он пытается заглотнуть больше чем сможет вместить его глотка. — Тут главарь флибустьеров тревожно оглянулся, обшаривая взглядом камеры. — Он уже убит?
Олег к собственному неудовольствию отрицательно замотал кочаном со светлыми волосами:
— В последний раз я видел живым только слегка помятым.
Кашпировский даже хихикнул:
— Вот как надо это срочно исправить. Но все блестящие сундуки не главное, вот тут должен быть люк, который приведет на подземелье губернского дворца. А теперь я допрошу тюремщика. — Строгий приказ прирожденного повелителя. — А ты кобра подыми его.
Даже сильный и закаленный тренировками, работай в каменоломнях Олег, не без труда приподнял тушу, Кашпировский шлепнул его по щекам, заставив прийти в себя, затем добавил еще шлепок. Когда тот открыл глаза, в них отразился животный ужас.
— Только оставьте жизнь, все сделаю.
Пират-главарь рыкнул:
— Где моя невеста Экстрагазель?
Тюремщик отчаянно пробормотал:
— Ее уже полгода назад переправили в столицу, никто не будет держать девушку столь знатного рода среди пиратов и бандитов.
— Тогда ты мне больше не нужен. — Кашпировский сдавил его горло руками-клещами. — Тебя следовало помучить, да мараться не охота. А что делать с другим, тоже ведь палач и ублюдок.
— Если хочешь, я сам его убью! — Охотно предложил, все еще жаждущий подвигов Олег.
— Это слишком легко и просто, пусть его повесят вниз головой. — Приказал жестокий «Бич божий», и скептически окинул мальчишечью фигурку. — Ты не по годам силен, сможешь его выволочь.
— Конечно в нем килограмм сто тридцать не больше. — Сказал, улыбаясь, Олег и взвалил «многотонную» тушу себе на плечи.
Однако это оказалась не приятным занятием, тюремщик вонял словно душной козел. Да еще был не удобен для носки, и юноша немного вспотел.
Поэтому, оказавшись в тюремном дворе, юный воитель почувствовал облегчение. Там собралось большое количество заключенных и не только взрослые мужчины, но много женщины, детей, причем большинство в ужасном состоянии, после пыток и голода.