Олег в праведном гневе прокричал им.
— Что сделать с этим истязателем? Повесить?
Освобожденные заключенные, зашумели — море вспенилось и грозило перехлестнуть девятым валом. В течение долгих лет люди копили эмоции в сырых и холодных застенках.
— Нет на кол его! На крест! Виселицы мало для выродка нечистого! — Во всю глотку кричали мужчины, часть впрочем, была или пиратами или разбойниками с большой дороги.
— В этом случае вершите суд и расправу сами! Ибо единый наш судья народ! — Приняв Солоновое решение, Олег откланялся. В след за ним вышел император пиратов. Хотя его власть признавали далеко не все, и сам титул был скорее не официальный, бывшие узники встретили его громогласными выкриками. А когда он поднял руку вверх, все замолчали. Кашпировский громогласно обратился:
— Кого вы хотите видеть своим командиром?
— Тебя веди нас отец! Будь нашим королем «Бич Божий»! — Кричали они и топали ногами, били в ладони. А полунагие женщины вообще вопили как одержимые.
Кашпировский поднял вверх руки и проревел:
— Да будет так, теперь наши сердца станут едиными!
Бои в городе практически завершились, догорали последние обломки, оставшиеся от бурного кровавого шторма.
Хотя Кашпировский и не стеснялся своего тряпья, но все же решил переодеться, нельзя пусть не коронованному императору быть оборванцем. Прочие пираты предались грабежу, многочисленная добыча свозилась в порт, активно делилась и взвешивалась. Туда прибыл и щегольски наряженный Монитор. Главарь пиратов естественно был зол и напорист.
— Теперь надо приступить к серьезному и справедливому дележу. — Начал орать главарь морских разбойников. — А значит все богатства, должны, поделены поровну между нами.
Старший шкипер из команды Варнавы возразил:
— Да мы и так их делим поровну. Половина на один корабль наш, другая половина на ваше судно.
Монитор, пылая яростным гневом, завелся, словно запущенный сильным броском волчок:
— Нет, я так не согласен корабли это пустые конструкции, главное это люди. И мои люди и иномиряне хотят, чтобы все было честно и как положено. Разве мои братья не рисковали своей жизнью и многие из них полегли в неравной схватке. — Главарь шайки морских разбойников как рубанет в гневе саблей в пол. — Исходя из требований закона чести, я требую для нас четыре пятых добычи.
Шкипер постарался успокоить не в меру активного атамана:
— Но ведь мы подписали документ, под которым стоит и ваша подпись, что все делиться поровну между кораблями.
— Не помню, что я подмахнул, а сейчас это просто клочок бумаги. В данный момент будет решать не замаранная бумага, а острые клинки. — Монитор, резко вспылил и сверкнул над головой элитной саблей. — Ну, как будем жить по понятиям.