Клочков неохотно бурчит: «Нападавшие находились в маскхалатах, а не в куртках».
Прокурор Каверин по-детски разочарован, будто этого не знал. Он наклоняется к следующей коробке, одновременно, словно маг, сопровождая свои действия заклинаниями: «Вещественные доказательства, изъятые на даче Квачкова!» Под озадаченными взглядами присяжных на парапете, словно на скатерти-самобранке, возникает полуторалитровая пластмассовая бутылка с остатками минералки пятилетней давности, три водочных стеклотары, в которых, однако, ни капли горячительного, три стопарика, пустая пачка от сигарет. Прокурор нервно затоптался, смутно догадываясь, что историческая реконструкция диорамы следственного прочтения современной темы «Военный совет в Филях» ему не вполне удалась. Он заглядывает в коробку с остатками вещдоков и уныло добавляет: «Здесь еще имеются окурки, но их я выкладывать не буду».
Звеня стеклотарой, словно бомж на вокзале, Каверин упаковывает натюрморт обратно и приступает к следующей коробке: «Для осмотра предоставляется деревянный ящик, в котором находится подрывная машинка и малый омметр. На приборе имеется шильдик с надписью «Нажать кнопку до отказа». Но, — спохватывается Каверин, — нажимать мы не будем!»
Найденов: «Хочу обратить внимание суда, что этот ящик обнаружен только в ходе третьего обыска на даче Квачкова…». Говорить ему дальше запрещает бдительная судья.
Снова шуршит прокурор, роясь в следующей коробке, и очень довольный находкой извлекает из ее недр автомат Калашникова. Ахают присяжные и вместе с ними весь зрительный зал, вот это уже серьезно, в зале запахло пороховой гарью и терроризмом. Прокурор Каверин с пафосом: «Макет автомата Калашникова АК-74 с магазином к нему!»
«Макет?!» — разочарованно выдыхает зал.
«Макет, — не оставляет никакой надежды прокурор. — Обращаю внимание присяжных заседателей, что в затворе отсутствует боек».
Поднимается Найденов и в тон прокурору добавляет: «Обращаю внимание суда, что массогабаритный макет автомата Калашникова имеет выхолощенными все детали, а не только боек. Здесь нет ни одной боевой части».
Завершается демонстрация странных вещей, являющихся, по версии стороны обвинения, вещественными доказательствами по делу о покушении на Чубайса. Но что она доказывает? Что подсудимые ужинали или завтракали на даче Квачкова, выпив при этом по бутылке на брата и раскурив пачку «Золотой Явы?» Что они бережно хранили в гараже у полковника подрывную машинку, настолько бережно, что вместо нее зачем-то потащили на Митькинское шоссе тяжеленный аккумулятор, который, впрочем, тоже не понадобился? Что держали среди дачного хлама макет автомата, которым можно разве что орехи колоть? Что носили куртку черно-серо-белого цвета, одну на всех, при том что обстрелявшие охранников Чубайса люди щеголяли на поле битвы в маскхалатах?.. Эти вещи — вещественные доказательства чего? Подобного добра навалом на дачах и в гаражах у всякого майора и капитана, прапорщика и полковника, а пустая стеклотара из-под водки и стопарики — непременный атрибут каждого деревенского дома.