Взрывпакет с летальным исходом (Заседание двадцать восьмое)
После перерыва, связанного с болезнью адвоката Михалкиной и введением в процесс нового адвоката Чепурной, судебные слушания по делу о покушении на Чубайса возобновились. Прокурор Каверин приступил к оглашению письменных доказательств. Письменные доказательства — приближение труда следователя к писательскому труду, те же творческие муки в сочинении обвинения, то же пылкое воображение, тот же направленный в заоблачные дали полет фантазии, те же слезы художника, что льет он над вымыслом и этот непременный без всякой двусмысленности порыв восхищения собой: «Ай, да я, ай, да сукин сын!..». И все это следователь творит, опираясь, как подлинный писатель-реалист, на факты действительной жизни, в практике уголовных дел именуемые экспертизами — дактилоскопическими, комплексными криминалистическими, биологическими, генетическими, взрыво-техническими, лингвистическими и многими, многими другими. Именно эти экспертизы, положенные следствием в основу эпоса в шестидесяти семи томах под названием «Уголовное дело о покушении на Чубайса», и предстояло огласить сейчас прокурору Каверину.
Экспертиза как факт — вещь неумолимая. Экспертизу, как правило, проводят ученые, специалисты своего дела. И если их выводы докажут причастность подсудимых к делу, опровергнуть такое доказательство невозможно. Присяжные посуровели, ожидая неумолимых фактов. В числе первых Каверин озвучил дактилоскопические экспертизы: «Оглашается дактилоскопическая экспертиза аккумуляторной батареи, ковриков-лежаков, телефонного провода и выключателя, полиэтиленовой сумки черного цвета с цветным узором, отрезка изоленты. Экспертам был задан вопрос: «Имеются ли на данных объектах следы папиллярных узоров рук?» Вывод эксперта: «На поверхностях объектов следов папиллярных узоров рук, пригодных для идентификации, не обнаружено и не выявлено». Судья Пантелеева свое явное разочарование утешает собственным глубокомысленно философским измышлением, адресованным присяжным заседателям: «Формулировка эксперта о том, что следов папиллярных узоров не выявлено, не означает, что таких следов нет вообще. Она означает, что по ним нельзя идентифицировать лиц, которые их оставили».
Скользнув взглядом по рядам присяжных, озадаченных таким глубокомысленным изречением, Пантелеева ударилась было в теоретические проблемы дактилоскопии: «Отпечатки пальцев — это пото-жировые выделения от пальцев рук, которые сохраняются на поверхности предметов. Аналогия бывает с кровью: когда есть лужа крови, но нет тех элементов крови, по которым можно судить, кому она принадлежит». Судья замолчала, пожевала губами, как бы ощущая послевкусие только что сказанного ею, неожиданно сочла на этом криминалистическое просвещение присяжных исчерпанным и предложила прокурору продолжать священнодействие. Каверин не преминул воспользоваться приглашением судьи: «Заключение дактилоскопической экспертизы ПСМ, газового пистолета «Вальтер», двух магазинов к ним, двух запалов, патронов, электродетонатора, обнаруженных в гараже Квачкова В. В. Вывод эксперта: на поверхности этих предметов следов папиллярных узоров рук не обнаружено и не выявлено».