— Да, и по-прежнему с самой большой в этих краях ярмаркой, — вставил владелец таверны, обходя с кружками эля всех по второму кругу.
Эш взглянул поверх голов собравшихся за самодельным столом мужчин. Высматривая Дженивру, он обнаружил ее в компании деревенских женщин, с чьим-то ребенком на руках. Она не отходила далеко от Эша. Подняла голову, прислушиваясь к разговору о празднике. Бедивер про себя улыбнулся. Вероятно, она уже подсчитывает, сколько носовых платков и баночек с вареньем удастся продать, благослови Господь ее американскую предприимчивость.
— Думаю, праздник должен состояться, как и было запланировано, — объявил Эш. — Лето пора обновления, и Бедивер как раз готов к переменам. Настали новые времена.
И не важно, что в настоящий момент он распоряжается лишь сорока пятью процентами этих новаций. О том не надо знать никому, за исключением их с Джениврой.
Через переполненный людьми общий зал постоялого двора Дженивра нашла его глазами и одобрительно улыбнулась. Приятно и удивительно чувствовать себя довольным проявлением ее очевидного благорасположения. Эш действительно испытывал эти ощущения. Прошло много времени с тех пор, как его заботило мнение постороннего человека о нем или его поступках, а вот сейчас очень интересовало. Какое новое ощущение!
— Вы сегодня приняли правильное решение, — обронила Дженивра, когда они покончили со всеми своими запланированными визитами и повернули двуколку в сторону Бедивера. — Праздник много значит для них и весьма уместен после окончания трудного посевного сезона.
Эш кивнул, хотя его внимание не было целиком сосредоточено на беседе. Экипаж, казалось, наклонился на одну сторону или виной всему его воображение и слишком много эля? Слишком много?! Боже, смешно даже подумать. Очевидно, сказывается его долгое пребывание в деревне. Он же Эш Бедивер! В Лондоне мог пьянствовать всю ночь и не чувствовать никакого эффекта. Сомнительно, чтобы четыре кружки эля в середине дня могли привести к подобным последствиям.
Значит, виновата дорога, изобилующая выбоинами и глубокими колеями, появившимися после зимних снегов и дождей.
— Мы с Алексом очень любили эти праздники, играли во все потешные игры. Алекс прекрасно управлялся с пистолетом. Не думаю, чтобы с четырнадцати лет он хоть раз промазал по мишени. Наш отец был так горд.
— Ну а вы? — отважилась поинтересоваться Дженивра. — Вы тоже хороший стрелок?
— Нет, в число моих талантов входило метание ножей, — с улыбкой похвалился Эш. Впервые со времени возвращения в отчий дом ему было легко на душе от разговоров о прошлом, о своей семье. Все эти годы, проведенные в одиночестве в Лондоне, он и не сознавал, как мало говорил о близких. — Какого бы мастерства Алекс ни добился в стрельбе, я не уступал ему в метании ножей. Не удивлюсь, если где-нибудь на чердаке до сих пор валяется коробка с выигранными нами ленточками. Наша мать сохраняла буквально все.