Вторник, 9 февраля, 13:43.
В прошлый раз меня привел в «Уотер-гриль» клиент, который хладнокровно и расчетливо пустил пулю в лоб жене и ее любовнику. Клиент хотел, чтобы я не просто выступил защитником на суде, но добился полного оправдания и восстановил его доброе имя в глазах публики. Теперь напротив меня сидел человек более опасный — я обедал с Габриэлом Уильямсом, окружным прокурором Лос-Анджелеса.
Стоял прохладный зимний день. Уильямс пришел с Джо Риделлом — своим замом по персоналу и главным политическим консультантом. Встреча была назначена на половину второго, когда все юристы уже вернутся с обеда в здание уголовного суда и окружного прокурора никто не накроет на сомнительных шашнях с противной стороной. То есть со мной, Микки Холлером, последней надеждой обреченных.
«Уотер-гриль» — неплохое местечко для делового ленча. Приличная еда, приятная атмосфера, соседние столики далеко, не подслушаешь, а лучшей карты вин не найти во всем городе. Здесь можно даже не стелить самому на колени салфетку, потому что официант сделает это за вас.
Прокурорская команда заказала мартини за счет налогоплательщиков, я же решил обойтись бесплатной минералкой. Сделав пару глотков и закусив маслиной, Уильямс наконец перешел к делу:
— Микки, у меня к вам предложение.
Я кивнул. Риделл уже сказал это утром, назначая встречу. Я согласился и сам немедленно принялся звонить, чтобы разведать, откуда ветер дует, однако даже моя бывшая супруга, работавшая в прокуратуре, ничем не могла помочь.
— Я весь внимание. Не каждый день получаешь предложение лично от окружного прокурора. Само собой, моих клиентов это едва ли касается — они не достойны внимания с самого верха, да и вообще у меня сейчас затишье.
— Вы не ошиблись, — сказал Уильямс, — ваши клиенты тут ни при чем. Я хочу поручить вам дело.
Я снова кивнул. Теперь понятно. Они терпеть не могут адвокатов — пока сами не нуждаются в их услугах. Не знаю, есть ли у прокурора дети, но несовершеннолетними я никогда не занимался, и это не так уж трудно установить. Наверное, проблема с женой — поймали за руку в супермаркете или какой-нибудь грязный скандальчик.
— Кого надо вытащить?
Уильямс с Риделлом обменялись улыбками.
— Нет-нет, ничего такого. Предложение следующее: я хочу взять вас на работу, Микки. В прокуратуру округа.
После звонка Риделла у меня в голове мелькало множество версий, в том числе совершенно диких, однако работа государственным обвинителем в них не входила. Я уже двадцать лет состою в коллегии адвокатов и за это время успел попортить нервы прокурорам и полиции — поменьше, конечно, чем громилам из трущоб Никерсон-Гарденс, но вполне достаточно, чтобы навеки закрыть для себя доступ в славные ряды правоохранительных органов. Короче, они не любили меня, а я отвечал взаимностью, и, кроме упомянутой бывшей супруги и единокровного брата, сыщика в полицейском управлении Лос-Анджелеса, никому из них не доверял. Особенно Уильямсу, который был в первую очередь политиком — такие еще опаснее. Пробыв прокурором совсем недолго, он двадцать лет работал адвокатом по гражданским правам и победил на выборах окружного прокурора как независимый кандидат на волне всеобщего недоверия к властям и полиции. Сидя на этом загадочном деловом ленче, я был настороже с того момента, как мне на колени легла салфетка.
