— К пирсу, где у него тюрьма? Он что, взял заложника?
— Не знаю, не говорят.
— Ты звонила Гарри?
— Он не взял трубку — наверное, сам у пирса.
Я отвернулся от окна, взял с кофейного столика пульт и включил Пятый канал.
— Да, вижу пирс и пляж вокруг. — На пляже действительно виднелись человеческие фигурки, медленно приближавшиеся к пирсу с севера и юга. — Похоже, ты права. Выходит, он оборудовал эту тюрьму для себя.
— Вроде того. Интересно, он знает, что окружен? Вертолет должно быть слышно.
— Гарри говорил, что прибой под пирсом такой громкий, что хоть из пушки пали, не услышишь.
— Ладно, скоро будет ясно.
Минуту-другую мы смотрели молча, потом я спросил:
— Мэгги, девочки тоже смотрят?
— Нет, что ты. Они играют на компьютере в другой комнате.
— Это хорошо.
Голос комментатора монотонно бубнил, комментируя картинку на экране. Мэгги долго молчала, потом задала вопрос, который, видимо, мучил ее весь день:
— Холлер, ты думал, что дело может так обернуться?
— Нет, а ты?
— Нет, никогда. Я и представить себе не могла, что оно выйдет за стены суда.
— Угу.
— Что ж, по крайней мере Джессап спас нас от позора.
— В каком смысле? — удивился я. — Мы выиграли, и он это понял.
— Ты разве не слышал интервью с присяжными?
— По телевизору? Нет.
— Номер десятый твердит по всем каналам, что голосовал бы за невиновность Джессапа.
— Кернс?
— Ну да, тот самый, которого взяли на замену. Все остальные говорят — виновен, кроме него. Ты же понимаешь, Холлер: если бы единогласного вердикта не получилось, Уильямс никогда не решился бы на повторный процесс, и Джессап остался бы гулять.
Я смог лишь ошарашенно покачать головой. Все впустую. Один-единственный недовольный жизнью присяжный — и преступник на свободе! Мой взгляд вновь переместился с экрана телевизора к дальнему западному горизонту. Где-то там были Санта-Моника, Тихий океан, вертолеты над пирсом…
— Интересно, доведется ли Джессапу узнать об этом? — сказал я.
Четверг, 8 апреля, 18:55.
Солнце почти касалось океанских волн, отбрасывая сверкающую зеленую дорожку. Босх стоял плечом к плечу с Райтом с южной стороны пирса Санта-Моника. Оба смотрели на маленький темный экран, где мелькали непонятные тени. Райт командовал операцией по радио, Босх смотрел и слушал, но общаться мог исключительно через Райта.
Голоса по радио заглушал шум прибоя, не помогали даже наушники.
— Я пятый, мы внутри.
— Картинку! — скомандовал Райт.
Картинка на экране стала резче, и Босх узнал очертания складских бараков под пирсом.
— Вот эта. — Он показал дверь, через которую входил Джессап.
— О'кей, — кивнул лейтенант и снова заговорил в микрофон: — Вторая дверь справа, повторяю: вторая справа. Занять позиции!