Ее ногти впились мне в спину, и я прошипел «да» и «еще» — мне хотелось, чтобы она пометила меня, оставила след, способный продержаться до завтрашнего утра.
Она кончила, и еще, и еще, дергая себя за волосы, как одержимая. Я повалился на нее, срываясь на дикий крик и пытаясь сказать то, что мы оба уже и так знали: мир за пределами этой комнаты не имеет никакого значения.
Возвращение с орбиты было медленным. Не расплетая рук и ног, мы несколько часов говорили о том, как прошел этот день, о встрече с Гульотти, о деловом ужине Беннетта и моей прогулке с друзьями. Мы говорили о сломанном столе и о том, что я взяла с собой только недельный запас свежего белья, так что рвать трусики отныне запрещалось.
Мы говорили обо всем, не считая того хаоса, в который он погрузил мое сердце.
Я провела пальцем по его груди. Беннетт накрыл мой палец рукой, поднес к губам и сказал:
— С тобой так приятно разговаривать.
Рассмеявшись, я откинула волосы у него со лба.
— Ты говоришь со мной каждый день. И под «говоришь» я имею в виду кричишь, хлопаешь дверью и корчишь гримасы…
Кончиками пальцев он принялся выписывать спирали по моему обнаженному животу, заставив меня потерять мысль.
— Ты знаешь, о чем я.
Я знала. Я точно знала, о чем он говорит, и хотела бы растянуть этот миг, чтобы он продолжался вечно.
— Так расскажи мне что-нибудь.
Он взглянул мне в лицо и улыбнулся, немного нервно.
— Что бы тебе хотелось знать?
— Честно? Мне хотелось бы знать все. Но давай начнем с малого. Расскажи-ка мне о женщинах Беннетта Райана.
Он провел длинным пальцем по лбу и рассмеялся:
— С малого? Ты уверена? Хорошо-о-о.
Откашлявшись, Беннетт снова взглянул на меня.
— Парочка в старшей школе. Несколько в колледже, несколько в университете. Еще несколько после университета. И затем один долгий роман во Франции.
— Подробности?
Я накрутила на палец прядь его волос, в глубине души надеясь, что не требую от него слишком многого.
Но, к моему удивлению, он ответил без колебаний:
— Ее звали Сильвия. Она работала юристом в небольшой парижской фирме. Мы встречались три года и расстались за пару месяцев до моего возвращения домой.
— Так вот почему ты вернулся?
Уголок его рта изогнулся в усмешке.
— Нет.
— Она разбила тебе сердце?
Усмешка превратилась в широкую улыбку.
— Нет, Хлоя.
— Тогда ты разбил ей сердце?
Зачем я вообще это спрашивала? Неужели я хотела, чтобы он сказал да? Я знала, что он из тех, кто разбивает сердца. Если честно, я была почти уверена, что он разобьет мое.
Наклонившись, он поцеловал меня и несколько секунд посасывал мою нижнюю губу, прежде чем ответить.