Владлен сел на белую табуретку рядом с койкой, произнес с наигранной бодростью:
— Здорово, ефрейтор!
Белые губы Дроздова едва шевельнулись:
— Груня…
— Ну, как ты?
— Одюжу.
— Вот не повезло.
Губы Дроздова дрогнули в улыбке:
— Сами удивляемся…
Владлен, стесняясь, неуклюже притронулся к его руке:
— У нас в роте все тебя ждут…
Глаза Дроздова потеплели:
— Так уж и все.
— Точно. Будешь, как штык. Тело молодое, — повторил Грунев фразу, услышанную когда-то от хирурга. — Выздоровеешь — в отпуск домой…
Дроздов представил, как он в военной форме отправляется на свидание с Людмилой… А вот, вместе с Евгенией Петровной, входит в цех. И они открывают дверь в комнату мастера Трифона Васильевича:
— Ефрейтор Дроздов!..
А если частенько прихварывающей матери понадобится лекарство или даже путевка в санаторий — достанет. Матери солдата не откажут!
Привиделся Тайфун. Став на задние лапы, передние положил ему на грудь.
Дроздов так ясно представил все это, что даже чуть улыбнулся опять.
— Как взводный? — опросил тихо.
— Привет тебе передавал.
— Взаимно.
— Ты знаешь, — Грунев робко снова притронулся к руке Дроздова, — у меня такое предчувствие, что мы после армии еще с тобой встретимся…
— Запросто… после «дембеля»… уже треть отпахали, — ответил Дроздов и прикрыл глаза. Верно, устал от разговора.
— Ну, ладно, певчий дрозд, — с грубоватой нежностью сказал Грунев, — выздоравливай, я еще приду…
* * *
В последний раз Санчилов проверил, все ли в порядке у него во взводе, и отправился домой. Сначала шел вместе с капитаном Градовым и лейтенантом Ткаченко — с ними Александр охотно сблизился и норовил встречаться почаще, зайти в гости или пригласить к себе. Влюбленность этих офицеров в технику была по душе Санчилову, да и порядочность их привлекала.
Они постояли немного на перекрестке улицы и, попрощавшись, разошлись в разные стороны.
По дороге Александр повел свой обычный разговор с Леночкой.
Страшно он по ней соскучился! Впечатление такое, что годы не видел. Правда, каждую субботу непременно вызывал на переговорную… И всякий раз задавал один и тот же, довольно дурацкий вопрос: «Так все остается в силе?» И она тихо, терпеливо отвечала: «В еще большей…».
Перед отъездам из Ростова в армию они условились: как только Леночка окончит университет, пожениться. Не раньше. Так хотели ее родители. Ну, бог с ними. Может быть, рассчитывали на проверку временем и расстоянием?
Но теперь все, как говорит Ковалев, предельно ясно. Вот только куда пошлют ее на работу?
«Ты знаешь, — мысленно говорил он Лене, — внутренне преодолев какой-то очень важный психологический рубеж, я в состоянии разумно поглядеть на себя и свою офицерскую службу. Честно признаюсь: мне очень по душе армейская жизнь с ее требовательностью, четким ритмом, напряженным и очень целенаправленным трудом. Все это делает меня другим. Выяснилось, что инженерные знания необходимы и здесь. Открываются заманчивые горизонты: можно поступить в адъюнктуру, стать ученым, преподавателем. Заняться, как я мечтал, кибернетикой, алгоритмами, проблемой переработки различной информации.