Парень почесал кошку за ухом, и она довольно заурчала. Славик вспомнил, что Элоиза-кошка так не делала. Она закрывала глаза, дёргала ушком, благодарно тыкалась прохладным носиком в ладонь, а уж потом подставляла шею (погладь здесь!) и мурлыкала: то тише, то громче…
После завтрака Святослав встал-таки с кровати. Боль в ногах за ночь стихла, но не исчезла совсем, да и колени подкашивались прямо как после тяжёлой болезни. С трудом доковыляв до окна, Славка почувствовал себя покорителем горной вершины.
— Тяжело? — с беспокойством спросила баба Аня, вытирая свежевымытую тарелку узорчатым полотенцем.
— Угу, — промычал Славка, тяжело дыша.
— Ничего, милок. Сейчас вот закончу с посудой, разотру тебя целебной мазью.
— Не надо мазь. У меня и так всё пройдёт.
— Будешь спорить со старухой? — спросила баба Аня с укоризной.
Конечно, Святослав капитулировал. Да и после мази стало гораздо лучше. Славка даже кое-как влез в валенки (ботинки на распухшие ноги налезать отказались) и выбрался на улицу.
Снег. Кругом только снег. На ветках деревьев в саду, на старом плетне, на крышах соседних домов. Даже небо казалось снежным. На колодезный журавль села синица. Стряхнула маленький снежный сугробик, весело пискнула и распушилась, став смешным таким шариком. Похожий шарик до сих пор висел на ёлке у Славки дома.
Он думал: может, Элоиза вернётся на Новый год? Нарядил ёлку, накрыл на стол, сам наготовил салатов… Загадал под бой часов по телевизору: вот сейчас, с последним ударом она позвонит в дверь… Но она не позвонила. Славка до утра сидел и ждал. Догорели все свечи, выдохлись пузырьки из шампанского, затихли за окном голоса гуляющих прохожих, потом заведённый по привычке будильник прозвонил в шесть тридцать утра… А она так и не пришла.
Синица в последний раз дёрнула хвостиком и улетела. Славка поёжился от пробравшегося под пальто холода и посмотрел на снег у крыльца.
Кошачьи следы. Маленькие, похожие на цветы на детских рисунках. Много. Очень много. Сердце сжалось: она приходила, ждала, что он выйдет… А он не услышал. Не почувствовал её. Потом стало страшно: а вдруг она приходила… попрощаться? Навсегда. Чтобы уйти совсем.
Святослав распахнул дверь, впустив в тёплое нутро дома облако морозного пара.
— Баба Аня!
— Что, Слава? Что, милок? — всполошилась старушка.
— Ухожу я. Прямо сейчас.
— Ай, не шути так! Ты нездоров. Куда ты пойдёшь?
Он вошёл в дом, встал напротив старой женщины и посмотрел ей в глаза.
— Приходила Элоиза. Она меня ждала. И ушла. Значит, я ей нужен. Надо торопиться.
— Хорошо. Иди. Только… Тут автобус проходит через час. Может, на нём поедешь?