Доехала даже быстрее, чем рассчитывала. Погода стояла хорошая, ветер дул попутный. Как раз на четырнадцатый день до места и добралась. В порту ее встретили нарядная карета и целых два взвода конных телохранителей отца в парадных мундирах. В общем, въезд в родовое гнездо был обставлен крайне торжественно. Замок тоже был украшен флагами и цветами, а вся челядь построилась во дворе стройными рядами. В центре же стоял лично герцог Шарле де Лион, тоже при полном параде. Сделав навстречу дочери два шага (ей самой от кареты десяток сделать пришлось), он прижал ее к своей груди и сообщил ворчливым голосом:
— Дочь моя, рад видеть тебя в родном замке, где ковалась слава твоих предков. Наслышан о твоих успехах в Лерденском университете. И о популярности среди достойных женихов тоже наслышан. Вот и решил помочь тебе с выбором. Дочь моя! Твоей руки просил у меня герцог де Арлуньяк. Я подумал и ответил ему согласием.
Первой остановкой дальнейшего маршрута Отто и Николаса стал город Брумен, столица Брумляндского королевства. Встреча во многом напоминала лерденскую, только снисходительного тона по отношению к Зигмундту II остфальский король себе не позволил. Зато привез кучу подарков. Естественно, не на Николасе, с собой они взяли только письмо от нового князя Лерденского. Все было купцами в местное представительство Остфалии привезено и теперь дипломатами и гвардейцами-охранниками во дворец доставлено.
Большую часть подарков составляли различные охотничьи животные. Тут были и соколы — бить птицу «ставкой» (это когда парящий в небе сокол падает с высоты на поднятую собаками птицу), и ястребы — для охоты «в угон» (когда ястреба выпускают с руки вслед поднятой птице), и свора легавых псов, и даже охотничий барс. Все были подвергнуты магической обработке, и к каждому прилагался перстень или браслет «для управления». Увидев эти подарки, Николас еще раз пожалел, что мало изучал магию разума, и твердо решил упущение наверстать.
Подаркам брумляндский король, бывший страстным охотником, искренне обрадовался, так что встреча прошла в благожелательной атмосфере. Хотя к заключению договора переговоры и не привели, но Зигмундт обещал примкнуть к союзу, если еще кто-нибудь из значительных оппозиционеров переменит свое мнение. В смысле Арнульф Шварбский или Крэг Майнский.
— Ты пойми, — говорил он, основательно набравшись к концу пира в честь визита высокого гостя, — мне эти хлопоты с королевством в принципе не нужны. Вечно денег не хватает, траты дурацкие не пойми на что. Стыдно сказать, вот мне на такого барса казначей денег найти не мог!