Гейст. Ты не должен быть так резок, Элис. Люди — люди, к тому же их приходится иметь на шее!
Элис. Тише! Я слышу шаги Линдквиста!
Гейст. Ты можешь слышать шаги по снегу?
Элис. Я слышу, как его палка стучит о камни, и его кожаные калоши!.. Уходи, мама!
Гейст. Нет, я останусь, я должна ему сказать кое-что!
Кристина. Милая мама, уходи! Это же слишком тяжело!
Гейст встает, потрясенная. День, в который я родилась, лучше бы совсем изгладить из памяти!
Элеонора с криком ужаса. Мама!
Гейст. Боже мой, зачем ты оставил меня! И моих детей! Уходит налево.
Элис, прислушиваясь. Остановился!.. Быть может, думает, что сегодня не время… или слишком бесчеловечно… Но он, конечно, этого не думает; человек, который мог писать такие ужасные письма! И всегда на синей бумаге — и с этих пор я не могу видеть синего письма без того, чтобы не дрожать!
Кристина. Что ты намерен сказать, что ты намерен ему предложить?
Элис. Не знаю! Я потерял всякое присутствие духа, всякое соображение… Не пасть же мне перед ним на колени, не просить же помилования… Ты слышишь его шаги? Я не слышу ничего, кроме крови, которая шумит у меня в ушах!
Кристина. Будем ожидать самого худшего! Он возьмет всё…
Элис. Идет хозяин дома и хочет получить долг, который я не могу выплатить… Он хочет получить долг, а стоимость мебели не превышает даже платы за наем!
Кристина, выглянув на улицу из-за занавески. Да его больше нет здесь! Он ушел!
Элис. Ох!.. Знаешь, беззаботная покорность матери для меня мучительнее, чем её гнев!
Кристина. Её покорность просто-напросто деланная или воображаемая. В её последних словах звучало что-то в роде рычания львицы. Ты видел, какой великой она стала?
Элис. Знаешь, когда я вот думаю о Линдквист, то он мне представляется добродушным великаном, который хочет только попугать детей! Как это могло прийти мне в голову?
Кристина. Мысли приходят и уходят…
Элис. Какое счастье, что я не был вчера на обеде… Мне непременно пришлось бы сказать речь против губернатора и, таким путем, я погубил бы всё и для себя и для нас! Это было большое счастье!
Кристина. Вот видишь!
Элис. Спасибо за совет. Ты знала своего Петра!
Кристина. Моего Петра!
Элис. Я хотел сказать… моего! Смотри, теперь он снова здесь! Горе нам!
На занавеске видна тень человека, который нерешительно приближается. Тень мало-помалу увеличивается и становится гигантскою. Все приходят в величайшее беспокойство.
Элис. Великан! Вон великан, который готов проглотить нас!
Кристина. Ну, это смешно, как в сказках!
Элис. Я больше не могу смеяться!
Тень уменьшается и исчезает.